Елена Логунова - Статуя сексуальной свободы

Белый медицинский халатик, в который чертовка Анжелика облачалась для исполнения обязанностей сиделки-кухарки-горничной, был неприлично тесным, коротким и просвечивающим, так что Раиса Павловна в свой бинокль прекрасно видела: негодяйка даже не надевает под униформу бюстгальтер! Отсутствие всяких биноклей и подзорных труб у подслеповатого Валентина Ивановича ревнивую старушку не утешало. Как многие сильно близорукие люди, старик Солоушкин обладал чрезвычайно развитым осязанием, что в данной ситуации тоже было опасно. С Анжелики вполне станется дать ему что-нибудь пощупать!

— Я не удивлюсь, если эта белобрысая дрянь соблазнит бедненького Валентина Ивановича, принудит его жениться, заставит написать завещание в свою пользу, а потом прикормит доверчивого старика мышьяком! — не раз сокрушалась Раиса Павловна в разговоре со своей доброй подругой Катериной Максимовной.

Та страшных пророчеств ничуть не пугалась, потому что имела к ним стойкий иммунитет: ее дочка Варенька уже несколько лет числилась в топ-десятке популярных отечественных авторов литературных ужастиков. Но, даже не находя понимания у окружающих, Раиса Павловна продолжала с глубоким подозрением следить за Анжеликой и с печальной нежностью — за обреченным Валентином Ивановичем.

И только благодаря ее неусыпной бдительности коварный план ангелоподобной чертовки с треском провалился.

Еще не было восьми часов утра, когда Раиса Павловна воссела рядом с посапывающим Малюткой на балконную скамеечку и поднесла к глазам верный бинокль. Дом еще только просыпался, через двор наискосок к троллейбусной остановке целеустремленно, как муравьи, редкой цепочкой двигались трудящиеся граждане и дети школьного возраста. Было еще недостаточно светло, чтобы рассматривать увлекательную и шокирующую жизнь помойки, но в кухне Солоушкина как раз вспыхнула лампа, и это позволило наблюдательнице определиться с приоритетом. Раиса Павловна навела окуляры на светлое окно и скривилась, увидев прелестную Анжелику в ультракоротком белом халатике, подпоясанном пестрым кухонным фартучком.

Красавица готовила Валентину Ивановичу завтрак, не подозревая, что ревнивая старушка-соседка пристально наблюдает за всеми ее действиями и подвергает их огульной критике.

— Да не молоко, бестолочь, сметану клади в омлет, так вкуснее будет! И салат хорошенько промой, не хватало еще, чтобы в листьях слизни остались, то-то Валентин Иванович порадуется живому мясу! — ярилась Раиса Павловна, беспокоя Малютку. — А кофе! Малютка, ты погляди, как она варит кофе!

— М-мя! — злобно ответил кот, отвернув морду от предложенного ему бинокля.

— Она насыпала кофе в горячую воду! — возмутилась Раиса Павловна. — Да еще и переварила его, позволила закипеть!

С ненавистью глядя в спину Анжелики, переместившейся к шкафчику, она быстро и аргументированно раскритиковала завтрак, совершенно не подходящий для пожилого человека с сердечно-сосудистыми заболеваниями, и захлебнулась эмоциями, близко-близко увидев ямочки под голыми девичьими коленками. Анжелика забралась на табурет, потянулась и взяла что-то с верхней полочки шкафчика.

— А это еще что такое? — Раиса Павловна навела бинокль на небольшой полиэтиленовый пакет, наполненный белым порошком. — Крахмал, что ли? Или сахарозаменитель?

Анжелика тем временем извлекла из кармана маленькие ножнички, оглянулась, аккуратно надрезала пакет, наклонила его и тонкой струйкой высыпала немного порошка в чашку с дымящимся кофе.

— Не многовато ли сахарозаменителя? — желчно заметила Раиса Павловна.

И внезапно до нее дошло, что никакой это не сахарозаменитель! Стала бы Анжелика так воровато оглядываться, подсыпая в чашку хозяина безобидный сахарозаменитель? Стала бы со всей возможной поспешностью прятать пакет в самый дальний угол на верхней полке шкафчика? А как тщательно, с «Хлоринолом», она вымыла руки, убрав подальше подозрительный пакет! Крайне встревоженная, Раиса Павловна поспешно подкрутила бинокль и устремила испытующий взор на ангельское личико чертовки. Алые губы Анжелики сложились в улыбку, исполненную зловещего торжества.

— Да она его травит, гадина! — ахнула Раиса Павловна, роняя оптику.

— М-м-ма! — от души возмутился Малютка, ушибленный упавшим биноклем.

Приложив руку к сильно бьющемуся сердцу, Раиса Павловна поднялась со скамеечки и заковыляла к двери. Она понимала, что должна во что бы то ни стало отвратить угрозу, нависшую над бедненьким Валентином Ивановичем.

Читать дальше