Елена Логунова - Декамерон по-русски

Деревья, кусты, кротовьи норы и притаившиеся в траве средневековые орудия труда играли свою партизанскую роль молча, но добросовестно, сильно затрудняя передвижение попугаичьего преследователя и таким образом явно выступая на нашей с Кортесом стороне. Не менее половины ругательств Димчика было адресовано флоре, фауне и садовому инвентарю!

Тем временем представление из серии «В мире животных» происходило и в домике, где мычала, рычала и ухала классическая тройка «лебедь, рак и щука», запряженная в антикварный венский стул. Я не вполне поняла, кто куда полз. Я-то тянулась в комнату, откуда Шурочка вынесла шприц, потому что там могли найтись ножницы, скальпель, нож – хоть что-нибудь режущее, способное освободить нас от пут. Трошкина рвалась в неопределенном направлении – просто на волю, но всех победил Зяма, который зачем-то стремился в сад.

Мне это казалось полной глупостью, так как выбранный братцем курс только приближал нас к вооруженному Димчику с его пистолетом и шприцем. Но что я могла поделать? Зямка – парень рослый и накачанный, он один весит больше, чем мы с Трошкиной вдвоем, так что свернуть его с гибельного пути я, увы, не могла!

Разумеется, он заблудился и пришел не на теть-Манин хутор, а в какое-то другое место. Осознав это, Всеволод Полонский не только не удивился, но даже почувствовал странную гордость от того, что в споре с Мишкой он оказался прав. Сказал «не найду дорогу» – и не нашел!

Тем не менее для очистки совести Сева все-таки прошел из конца в конец наиболее широкую улицу, все больше убеждаясь, что теть-Маниным вином тут и не пахнет. В полузаброшенном дачном поселке, пережившем пору расцвета одновременно с советской властью, пахло прелыми листьями, гнилыми яблоками и грибами.

С полчаса поплутав по темным улочкам среди необитаемых домишек, Сева поставил на землю ведра с неликвидными яблоками и присел на покосившуюся деревянную лавочку, рассохшуюся и густо ощетинившуюся потенциальными занозами.

Тяжко вздохнув, Сева вынул из кармана перочинный ножик и с его помощью принялся неторопливо и аккуратно, как учила заботливая интеллигентная мама, кушать румяное яблоко, предварительно потерев его о штаны. Возвращаться назад с полными ведрами было бы тяжело, а оставлять пуд прекрасных фруктов неизвестно кому не хотелось. К счастью, Сева любил яблоки. Хотя на шестнадцать кило «Дилишеса» его любви могло и не хватить.

– Вот придурок, а? – с тихой ненавистью прошептал физрук Барышников коллеге Филеву, совершенно правильно истолковав Севины затяжные блуждания по поселку и последовавший привал с вегетарианским ужином. – Он заблудился!

– Я говорил, надо спокойно ждать у ворот! – сердито ответил ему физрук Филев. – А ты «к источнику пойдем, к источнику!» Ну и где тот источник? Это что за дыра?

– Может быть, это трудовой лагерь Университета имени Патриса Лумумбы? – почесал в забритом затылке Барышников. – Они тоже где-то в этом районе.

– Темно, как у негра в заднице! – по-своему помянул соплеменников Патриса Лумумбы рассерженный Филев. – На кой черт мы сюда приперлись?

– Витя, ты ж сам говорил – ребята носят мало, надо самим тропу разведать! – обиделся Барышников.

– Разведали! – фыркнул Филев и чиркнул спичкой, чтобы зажечь сигарету.

И Барышников ничего ему на это не сказал, хотя всю дорогу шпынял, как маленького, требуя не топать, не сопеть, не шуршать и не курить – короче, не делать ничего такого, что могло бы выдать их присутствие придурку с ведрами. Ясно было, что таиться уже не стоит, потому как заблудшего придурка предстоит провожать обратно в лагерь.

– Пошли, – затянувшись сигаретой, досадливо сказал Филев и первым вышел из тени полуразвалившейся поленницы под звездный свет.

Сева Полонский, со вкусом хрумкая четвертым по счету яблоком, за производимыми при этом громкими звуками приближающихся шагов не заметил. Внезапно услышав откровенно издевательское «Приятного аппетита!» и тут же ощутив на своем плече чью-то тяжелую длань, Всеволод ужаснулся. Вообразив, что до него все-таки дотянулась рука закона, он уронил надкусанное яблоко и горячо произнес:

– Клянусь, это не я!

– А это не мы! – басовито заржал физрук Барышников.

– Слышь, милый! – без тени ласки позвал Севу физрук Филев. – Мы за тобой целый час шли, как доверчивые поляки за коварным Сусаниным. У тебя что, топографический идиотизм?

– Андрей Андреич! – узнав родной начальственный бас, обрадовался Сева.