Тамара потупилась:
— Я не скрывала, просто вы же не спрашивали… И потом, откуда я могла знать, что оно может иметь отношение к этому ужасному убийству? Хотя нет, нет, конечно, скрывала, но не от вас, а в основном от свекрови…
— Понятно, — усмехнулся Рогов, — я вам не свекровь, а потому можете все выкладывать начистоту. Более того, я настоятельно рекомендую поступить именно так, а не как-нибудь иначе. Учтите, это в ваших интересах.
— Да разве я против? — вздохнула Тамара и еще ниже склонила голову. — Нас было двое: я и Светка Бельцова, я ее, кстати, с полгода назад видела на Черкизовском рынке, она шлепанцами торговала… Подходить не стала — зачем? — а она меня не заметила. Так вот, тогда нам со Светкой было по четырнадцать, мы учились в одном классе, в кружок макраме ходили…
Эпическое начало, подумал Рогов.
— …Светка первая до этого додумалась, ну, до того, чтобы лазить по форточкам. Сначала это была так, шалость, да и что мы там брали: где пудреницу, где губную помаду, всякие блестящие безделушки, ума же не было! Мы к своим подвигам серьезно не относились, а под конец так осмелели, что стали привлекать малышню. Ну, в смысле, нам со Светкой шел пятнадцатый, девки мы были крепкие, спортивные и уже не в каждую форточку влезали…
— И однажды вы взяли на дело девочку Анжелику из соседнего двора? — не вытерпел Рогов.
Тамара вскинула на него глаза и снова их опустила.
— Это был один-единственный раз, а после мы с этим вообще завязали. Но было поздно, скоро нас нашли, и… Ну, вы знаете, колония для несовершеннолетних преступников — это вам не пионерский лагерь. А тогда мы подсадили Анжелку и она влезла в ту растреклятую форточку, чтоб она… Ну, Анжелка открыла нам дверь, мы со Светкой вошли — Только мы ничего не успели взять, потому что там в спальне лежала мертвая женщина с остановившимися глазами и открытым ртом. Короче, мы вылетели оттуда, как сумасшедшие… Остальное вы знаете.
— А адрес вы запомнили, на какой это было улице?
— На Оранжерейной, точно дом не помню и квартиру, но могу показать, если надо. Да, этот… «газовщик», по-моему, называл именно тот адрес и медальон какой-то показывал, я, правда, не поняла, к чему и почему — Рогов удовольствовался такими ее ответами, только напоследок посоветовал:
— Вы бы уже, что ли, поставили в известность свекровь насчет своего прошлого, а то ведь вам придется на суде свидетельницей выступать и все выплывет.
Тамара улыбнулась сквозь слезы:
— Главное, я теперь все мужу рассказала… А свекровь, да бог с ней, переживет как-нибудь.
А муж мне знаете что сказал? Сказал: я тебя люблю, а на остальное мне наплевать.
Лицо у нее при этом стало такое счастливое и гордое, что Рогов неожиданно почувствовал жгучую зависть. Вот ведь у кого-то все замечательно складывалось, в то время как ему предстоял сложный и, по-видимому, неприятный разговор с Иркой. Когда он «освободится». Лучше бы уже не освобождаться никогда!
И вот после всего этого в кабинет вкатилась беллетристка. Уселась напротив, закинув ногу на ногу, просверлила язвительным взглядом дырку на роговском лбу и, не дожидаясь его вопросов, выпалила:
— Кажется, я с этим делом уже более-менее разобралась. Одного не пойму, чья же это все-таки была юбка?
— Какая еще юбка? — опешил Рогов, не успевший еще до конца переварить сообщение о том, что нахальная беллетристка «с этим делом разобралась».
Мура одарила его лучезарной улыбкой:
— Ну, юбка или подол платья, такого, знаете, какие продают на рынках по дешевке. Я, когда шла по коридору за сценой, краем глаза заметила, как она мелькнула за углом и скрылась.
— Юбка? — уточнил Рогов. — Она что же, была сама по себе, без ног и без рук?
— Ног я не рассмотрела, — серьезно ответила Мура и наморщила лоб в глубокой задумчивости.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась и в кабинет влетела Шура Тиунова, только что прибывшая из Озерска, взволнованная и шумно дышащая. Самое интересное, что она практически слово в слово повторила бессмертное изречение беллетристки:
— Юрий Викторович, я во всем разобралась! Честное слово!
Ну, вот еще одна! Эти бабы сведут его с ума. А из Шуры речь лилась, как вода из пожарного брандспойта:
— Он, он… Легошин был вчера в Озерске не только у матери, он еще заезжал на Садовую и интересовался у родственников Тамары Палий, где она сейчас проживает. А Тамара Палий, это знаете кто? Это же Бурмистрова!
Рогов хотел было остановить этот поток откровений, но его опередила беллетристка, которая усмехнулась:
Читать дальше