Елена Яковлева - Милое чудовище

— Послушайте, уважаемый. Подумайте сами, зачем вам нас убивать, если с минуты на минуту сюда нагрянет милиция? Давайте лучше разойдемся полюбовно, пока еще выход свободен. Вы себе отправитесь восвояси…

Мура замолчала, потому что в спину ей уперлось что-то острое и холодное. Кстати, она без труда догадалась, что это такое. Словом, то, что, возможно, подействовало бы на насильника, на разнузданного «газовщика» с ножом не произвело ни малейшего впечатления.

— Молчать! — рявкнул он. — Если ты хоть раз откроешь пасть, будешь первой. До сих пор твой номер был второй.

«Первый, второй, какая разница», — подумала Мура, но на всякий случай замолчала. Звонки давно прекратились. Еще бы: Викуля теперь, наверное, уже убралась восвояси на своей «Шкоде» цвета металлик, и «газовщик», видимо, прикидывал, радоваться ему по этому поводу или огорчаться. Вероятно, он раздумывал, пошел ли таксист вызывать милицию или плюнул на свои денежки.

Неожиданно звонки начались снова, к тому же какие-то совсем другие. Мура сразу догадалась, что теперь на кнопку нажимала уже другая рука, более нетерпеливая и твердая.

— Опять твой таксист? — «газовщик» уставился на Муру тяжелым взглядом.

— А может, уже и милиция, — отчаянно сблефовала Мура.

И тут в дверь начали барабанить почем зря, и громкий замогильный голос приказал:

— Откройте! Милиция!

Мура даже не успела удивиться, Тамара, похоже, тоже. А «газовщик» схватил тот самый табурет, на который в свое время возлагала надежды Мура, и запулил им в окно. По нервам противно ударил звон бьющегося стекла. В следующее мгновение «газовщик» вместе со своим ножом оказался на подоконнике… Подружки не успели и глазом моргнуть, как он прыгнул вниз.

— Ой! — заорала Тамара, перегнувшись через подоконник. — Он же убьется! Третий этаж все-таки!

Нашла кого жалеть, хоть бы и убился, подумала Мура и двинулась открывать дверь. Она осуществила это свое намерение и сразу отшатнулась, потому что, как ей показалось в первый момент, в квартиру ворвались не представители органов правопорядка, а стадо диких мустангов, мчащихся на водопой, сметая все на своем пути. Что тут началось: топот, крики «Где, где он?», «Куда побежал?». Ор слышался и снизу, с улицы, но Мура уже не обращала внимания на галдеж и мельтешение. Мура соображала, что к чему. Кто был этот «газовщик» и чего он хотел от Тамары? Может, он хотел отомстить ей за убийство манекенщицы, тогда при чем здесь колье, которым он все время размахивал? Мура не успела до конца обмозговать свои новые версии, как из толпы серых пиджаков и камуфляжных рубах вынырнул следователь Рогов, прищурился и проговорил с нескрываемым скепсисом:

— А, госпожа беллетристка? В вашей жизни, я смотрю, всегда есть место небольшому подвигу!

За его, по правде сказать, не очень широкой спиной маячила невзрачная следовательша, которая не так давно допрашивала Муру и которая в конце концов попросила у нее автограф. Ну прямо благородный идальго Дон Кихот и его верный оруженосец Санчо Панса. Не хватало только жеребца по кличке Росинант.

Легошин с переломами и сотрясением лежал в больнице под охраной. Впрочем, он бы и так не убежал — куда ему, весь в гипсе, — но порядок есть порядок. А Рогов с утра допрашивал подружек-свидетельниц: Мещерякову, Бурмистрову и Котову. Он назначил им время друг за дружкой, с разницей в час, но они, как назло, притащились одновременно и теперь сидели в коридоре, как на завалинке, и вовсю чесали языками. Первой он пригласил холеную, аппетитную Пышечку, второй — многодетную домохозяйку. Беллетристку же оставил «на сладкое». И к тому моменту, как до нее дошла очередь, Рогов совсем выдохся.

Уж больно много моральных сил ушло у него на Бурмистрову. Кстати, не успела она устроиться на стуле, как он сунул ей фотографию манекенщицы. Та сразу заохала и захлюпала носом.

— Ну что же вы, гражданка Бурмистрова, — попенял ей укоризненно Рогов, — что же вы сразу не сказали, что были знакомы со Столетовой?

Тамара добросовестно выкатила на него свои круглые, как мячики для пинг-понга, очи:

— Да я же не знала, честное слово, не знала! Это уж я теперь все сопоставила и фотографию увидела, а так, откуда бы мне… Сами посудите, я ее с детства не встречала, а потом, у нее тогда фамилия была другая, бабкина, Калачева, я ее настоящую и не знала. Если бы я только предполагала!

— А свое славное боевое прошлое почему же скрыли?