В газете я прочла, что состояние Эфраима Кросса измерялось миллионами, так что потеря каких-то ста тысяч вряд ли могла причинить миссис Кросс серьезный финансовый ущерб. Однако, судя по горящему взгляду вдовы, которым она пыталась меня испепелить, миссис Кросс переживала не столько из-за денег, сколько из принципа. Будь ее воля, она бы не выдала ни цента бессовестной нахалке, крутившей шашни с ее покойным муженьком.
Я ее понимала. Возможно, если бы я действительно была любовницей Эфраима Кросса, то взглянула бы на это дело несколько иначе. Но поскольку я совершенно не знала покойного, точка зрения миссис Кросс представлялась мне вполне справедливой. Посмей мой бывший муж подарить хотя бы десять центов своей "самой любимой подружке", ему бы это даром не прошло.
Наконец Гласснер закончил и, оглядев присутствующих, произнес:
— Вот, пожалуй, и все. Есть вопросы?
Никто не откликнулся. Истолковав молчание как дружное «нет», Гласснер удовлетворенно кивнул и встал, давая понять, что дело в шляпе.
Однако адвокат явно поспешил: Матиасу Кроссу было о чем спросить служителя Фемиды. Бородач стремительно направился к дубовому столу и наклонился к Гласснеру. О чем он говорил, я со своей галерки не слышала. Впрочем, слышать было и не обязательно. О содержании вопроса Матиаса было нетрудно догадаться по громогласному ответу:
— Конечно, вы можете попытаться. Но, думаю, суд с вами не согласится. Эфраим подписал новое завещание всего пять дней назад, здесь, в офисе. Оно было должным образом засвидетельствовано и…
Матиас снова что-то нетерпеливо забормотал, и я опять не расслышала. Гласснер покачал безукоризненно причесанной головой:
— Для этого вам потребуется заявление психиатра. Иначе…
Я медленно поднялась со стула. Очевидно, Матиас полагал, что надо быть совершенно чокнутым, чтобы оставить мне такие деньги. Возможно, я не права, но мнение Кросса-младшего меня немного покоробило.
Я была так занята подслушиванием разговора между Матиасом и Гласснером, что все остальные персонажи выпали из сферы моего внимания. Конечно, краем глаза я заметила, что два коричневых костюма встали со своих мест, как только адвокат закончил чтение, и направились к двери, очевидно полагая, что узнали все, что им было нужно. Я продолжала стоять, дожидаясь, пока Матиас объяснится с Гласснером, чтобы самой перемолвиться словечком с адвокатом, и вдруг прямо перед собой увидела миссис Кросс.
Позади матери замерла пухленькая Тиффани, уставясь в пол.
Харриет Кросс долго смотрела на меня. Так смотрят на таракана.
Я тоже не сводила с нее глаз, в растерянности не зная, что сказать.
Обычно я за словом в карман не лезу. К тому же в моей профессии нередко попадаешь в неловкие ситуации. Например, когда дом выставляется на продажу, потому что владельцы разводятся. Сообщаешь жене, что за дом предлагают больше первоначальной цены, а она, вместо того чтобы благодарить, разражается слезами.
Мне также доводилось осаживать не слишком состоятельных клиентов, когда они зарились на чересчур дорогое для них жилье. А как-то раз я даже потребовала от одной супружеской пары, чтобы они, прежде чем выставить свой дом на продажу, очистили спальню сынка-подростка от постеров с голыми бабами.
На хороших курсах риэлторов обязательно обучают тому, как, используя такт и дипломатию, выйти из щекотливого положения. Но я что-то не припомню, чтобы на каких-нибудь курсах рассматривалась такая ситуация: "Что сказать женщине, которая думает, что вы спали с ее мужем, а заодно подозревает, что вы же его и убили".
Я перебирала в уме подходящие фразы типа "Сочувствую вашей тяжелой утрате"… Не годится, еще вообразит, что имею в виду деньги, а не ее мужа. И тут миссис Кросс произнесла:
— Я Харриет Шекельфорд Кросс.
Банни Листик было чему поучиться у этой женщины. Тон Харриет Кросс был не просто ледяным, он был арктическим. Мне сразу вспомнился "Белый клык" Джека Лондона.
— А я… — начала я, намереваясь представиться, но Харриет, очевидно, была более не в силах слышать мое имя. Она перебила меня, обнажив белые клыки:
— Сколько вам лет? Слегка за тридцать?
При иных обстоятельствах я была бы польщена. Но я догадывалась, что в данном случае Харриет вовсе не стремится повысить мою самооценку. Впрочем, я не из тех женщин, которые скрывают свой возраст. В конце концов, мне потребовалось немало сил и времени, чтобы дожить до моих лет, так почему бы не рассматривать возраст как достижение?
Читать дальше