Тьерни Макклеллан - Наследница по кривой

Когда в то субботнее утро, в начале июня, раздался звонок в дверь, я как раз замышляла убийство, — надо же, какое совпадение.

Это убийство я обдумываю каждый раз, когда делаю зарядку. Пока верчусь, кручусь и прыгаю до седьмого пота, я стараюсь притупить боль, изобретая самый остроумный способ прикончить Джейн. Когда я только начинала, мне хватало двадцати минут упражнений под ее безжалостно веселенькое видео, чтобы прийти к выводу: мисс Фонда определенно заслуживает смерти. Во-первых, потому, что в свои пятьдесят с хвостиком она выглядит просто ослепительно. Если бы не это обстоятельство, я бы до конца дней своих оставалась толстухой с четвертым номером бюстгальтера — беззаботной, добавлю, толстухой.

Во-вторых, женщина, которая выпускает видеокассеты с упражнениями, не может не быть садисткой. Достаточно одну минуту понаблюдать, как Джейн с безмятежной улыбкой скручивает в узел свое стройное, исключительно здоровое тело, втихомолку потешаясь над всеми нами, как тут же становится ясно: у бедняжки серьезные проблемы. Особые нелады у мисс Фонды с женщинами моего возраста, иначе она не заставляла бы нас делать упражнения, с которыми и прытким школьницам не справиться.

Я уже три месяца мучаюсь под надзором Джейн, однако мне так и не удалось дотянуться руками до пальцев ног. Более того, просто сделать им ручкой мне тоже нелегко — как физически, так и морально. Нет-нет, ожирение тут ни при чем. После того как я решилась на неслыханную жертву, отказавшись от мороженого и картофельных чипсов, мой вес, по выражению врача, стал «оптимальным»: 65 кг при росте 167 см. И тем не менее пальчики на ногах по-прежнему пребывают в прекрасном далеке.

Догадываюсь, что сказала бы Джейн: без труда не выловишь и рыбку из пруда. И возможно, добавила бы: где ж ты раньше была? В сорок один год начинать делать зарядку, наверное, поздновато. Честно говоря, мой внешний вид мало волновал меня, пока вдруг три месяца назад я не обнаружила, что задыхаюсь, пересекая из угла в угол комнату в небольшом домишке дачного типа. А поскольку, будучи риэлтором, я как раз усиленно занималась продажей этого самого дачного домика, то хватать ртом воздух мне приходилось регулярно.

Тогда-то я и купила видеокассету Джейн Фонды. Лично я думаю, что мисс Фонда должна мне спасибо сказать. Вряд ли на огромном видеорынке найдется много желающих научиться сгибаться в три погибели, да еще заплатив за сомнительную радость лицезреть попрыгунью Джейн 29 долларов 95 центов плюс налог.

Как бы то ни было, в то субботнее утро я пыхтела, сгибаясь и погибая, пока через двадцать минут меня не осенило: если сбросить Джейн в чан с шоколадным сиропом, а потом бомбардировать ее вишнями с ликером, не позволяя вынырнуть, — это будет то, что надо. Вышеупомянутый звонок прервал мои занятия и унял тягу к убийству.

Под трели звонка я размышляла, стоит ли открывать дверь. Свою спортивную амуницию — фиолетовый купальник и фиолетовые лосины — я приобрела с большой скидкой в тот же день, когда купила видео. Тогда, в магазине, мне не пришло в голову задуматься, почему этот наряд был выставлен на распродажу. Истратив 29 долларов 95 центов плюс налог на кассету, я обрадовалась случаю обзавестись купальником и лосинами за сущие гроши. Но дома, распаковав покупку, я быстро догадалась, почему этот прикид был понижен в статусе и цене. В нем я напоминала переспелую виноградину. А после тридцати секунд занятий с Джейн моя физиономия также приобретала фиолетовый оттенок.

Стоя посреди гостиной, я хорошо различала фигуру на моем крыльце. Посетитель вглядывался в полупрозрачные шторы, которыми были занавешены узкие окна холла. Но если я могла видеть его, значит, и он мог видеть меня — огромную запотевшую виноградину посреди комнаты. И надо было быть глухим, чтобы не слышать, как Джейн задорно выкрикивает инструкции.

Вздохнув, я вырубила Джейн и пошла открывать.

— Заказное письмо для Скайлер Риджвей, — объявил почтальон. Я заметила, что он избегает смотреть на меня. С этим парнем мы были хорошо знакомы. Насколько можно быть хорошо знакомой с мужчиной, который в течение десяти лет приносит тебе почту. В тех редких случаях, когда почтальон отдавал мне корреспонденцию лично в руки, он обращался ко мне по имени — "миссис Риджвей". На этот раз он явно отказывался узнавать меня в костюме виноградины. Почтальон протянул мне квитанцию, ручку, чтобы расписаться, и с явным облегчением поспешил прочь.