Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

Тот день не заладился с самого утра. Стоял чудесный сентябрь, была среда, я ехала на службу, в агентство "Квадратные футы Джарвиса Андорфера".

Конечно, могло быть хуже. Например, если бы на рабочем месте меня подкарауливал вездесущий репортер из телепередачи "Сенсации дня с микрофоном наголо и съемочной бригадой наготове. Вот когда бы я, наверное, задергалась! А так, вместо нахального репортера, у дверей агентства меня поджидал всего лишь Джарвис Андорфер — человек, которого кое-кто называет моим боссом.

Входная дверь в нашу риэлторскую фирму всегда распахнута настежь — дабы привлекать своей открытостью случайных прохожих. Поэтому я заметила начальство, притаившееся за внутренней прозрачной створкой, как только свернула с Тейлорсвиль-роуд на стоянку перед агентством.

Джарвису давно перевалило за пятьдесят. Толстое брюхо, не умещающееся в штанах, мясистые губы и нос словно шишковатая картофелина, — короче, не самое приятное зрелище с утра пораньше.

Порою я удивляюсь, как его жена терпит это чудище изо дня в день!

Строго говоря, мистер Андорфер мне не босс, кто бы что себе ни воображал. Он всего лишь совладелец — на пару с женой — фирмы, в которой я числюсь агентом по продаже недвижимости. Я считаюсь независимым агентом, работаю сама на себя, не за страх, а за совесть, и в начальниках не нуждаюсь.

Сие, по моему глубокому убеждению, означает, что я сама принимаю решения и отвечаю за свои действия. Верно, Джарвис получает проценты с моих комиссионных, но никакой власти указывать и приказывать он не имеет. О чем пришлось себе напомнить, когда я перешагнула порог и оказалась лицом к лицу с Джарвисом, явно не собиравшимся уступать мне дорогу. Вены на его висках едва не лопались.

Что ж, пришлось напомнить себе еще кое о чем: я — взрослая женщина сорока двух лет, а не первоклашка, которая трепещет от одного взгляда строгого учителя.

Если вы заглянете в наше агентство, то сразу попадете в просторную комнату с четырьмя металлическими столами по углам. Бывает, конечно, что офис пустует, когда все служащие на выезде. Но мне, как всегда, повезло: мои коллеги — Барби Ландерган и Шарлотта Аккерсен — торчали на своих местах.

Ни одна из этих дам даже не взглянула в мою сторону. Более того, они усиленно делали вид, будто страшно заинтригованы редкостными вещицами, неизвестно как оказавшимися на их столах. Барби, например, словно загипнотизированная, не сводила глаз с пачки канцелярских скрепок.

— Доброе утро! — бодро приветствовала я Джарвиса, прекрасно понимая, что это утро наотрез отказывается быть добрым. Но почему бы не попытаться его уговорить?

— Скайлер, — воскликнул мой так называемый босс, — слава богу! Наконец-то! Я пытался дозвониться тебе домой!

Очевидно, здороваться он счел излишним.

— Случилось нечто ужасное! — торопливо продолжил начальник. — НЕЧТО УЖАСНОЕ!

В последнее время, когда Джарвис волнуется, он начинает повторяться. И второй раз произносит фразу громче, чем в первый. Такое впечатление, будто прослушиваешь одну и ту же запись на магнитофоне, постоянно прибавляя звук.

Не знаю, откуда у Джарвиса взялась такая привычка. Правда, год назад он вдруг страстно увлекся спортивными телепередачами. Видимо, долгие бдения перед ящиком повлияли на психику, и он возомнил, что каждый волнующий момент в его жизни должен быть повторен как минимум дважды.

Не сомневаюсь, его отношения с женщинами отныне стали просто сказочными.

— Кошмар, Скайлер! Просто КОШМАР!

Наращивая звук, Джарвис принялся размахивать перед моим носом газетой. И хотя страницы изрядно помялись, я точно знала, что это за газета, — вчерашний «Курьер». Я даже знала, что босс сжимает в руке не всю газету, а лишь ту ее половину, которая называется "Городские новости".

Только не подумайте, будто я экстрасенс.

— Ты читала это? ТЫ ЧИТАЛА ЭТО?!

Широко раскрытыми глазами я уставилась на измятые страницы, помолчала минуту, а потом тряхнула головой.

— Ты имеешь в виду вчерашнюю газету? Нет, Джарвис, боюсь, всю газету мне прочесть не удалось.

Одно из преимуществ женского пола, на мой взгляд, заключается в том, что при необходимости можно притвориться идиоткой, и всегда найдется мужчина, который поверит, что ты и впрямь дура набитая.

Жилка на правом виске босса теперь сильно напоминала гору Везувий накануне того памятного инцидента в Помпеях.