Наталья Александрова - Шашлык из трех поросят

После этих слов атташе грустно замолчал, опустив голову.

— Я ничего этого не знала! — едва слышно проговорила Катя. — Конечно, я отдала бы вам эти камни, если бы вы сказали, как они для вас важны…

В глубине души она с некоторым недоверием отнеслась к удивительному рассказу Люсьена и в очередной раз пожалела, что не послушалась своего мужа. Говорил же ей Валик, чтобы ничего не трогала у него в кабинете! Так нет же, приспичило ей украсить свое панно!

— Я не мог сразу же передать такую важную информацию совершенно незнакомому человеку! — грустно ответил Люсьен.

От его слов Катя ощутила неожиданный укол обиды.

— Ну вот, — злорадно проговорила она, — теперь вы за это и расплачиваетесь! Где теперь искать ваши блуждающие звезды?

Человек с прической «кролик серо-заячий» внимательно читал газету. В большой статье сообщалось о краже восьми работ талантливой многообещающей художницы Екатерины Дроновой, приводилась фантастическая стоимость этих работ, упоминался африканский атташе, а также арабский шейх — журналисты порезвились в свое удовольствие.

Александр Ковров сложил газету и задумался.

Неужели он прошляпил самую большую удачу в своей жизни? Неужели Катька, эта неудачница, эта толстая ленивая тетеха, ухватила за хвост синюю птицу счастья? Надо же! «Цифры с семью нулями!» Конечно, газетчики как всегда преувеличивают, но даже если сделать на это поправку, все равно звучит солидно.., и дело не только в огромных деньгах, дело в успехе, который сам по себе дороже любых денег.., но и деньги, конечно, тоже очень важны.

Как же так? Что делать, чтобы снова прибрать Катерину к рукам? Осознав эту мысль, Шурик, как называла когда-то Катерина своего бывшего мужа, испуганно оглянулся, как будто кто-то мог прочитать его мысли.

Ковров всегда тянулся к успеху.

Он тянулся к успеху еще в юности, когда жил в невзрачном поселке городского типа, расположенном в трех часах пути от ближайшего райцентра. В поселке не было ничего хорошего, да и в райцентре тоже. Единственное, что там было, — это классические пейзажи средней полосы, но они Коврова совершенно не радовали.

Они казались ему унылыми и однообразными.

Саша Ковров с самого детства понял, что из этого тесного мирка надо выбираться, выбираться любой ценой. У него были некоторые способности к рисованию, а в его школе работала Варвара Спиридоновна Косминская, старая ленинградская художница, в конце сороковых годов оказавшаяся в крошечном городке, поскольку проживание в больших городах было ей запрещено. Варвара Спиридоновна заметила Сашины способности и постаралась их развить. Она научила его вполне прилично изображать те самые пейзажи средней полосы, которые он в глубине души ненавидел, и снабдила письмом к своим старым ленинградским друзьям.

Окончив школу, Ковров с подаренным Варварой Спиридоновной этюдником, с ее письмом и самыми большими амбициями отправился в Ленинград.

Там его приняли очень хорошо: сыграло роль письмо Косминской, которую еще помнили и очень уважали, а еще большую роль сыграло то, что юноша из глубинки произвел на интеллигентную публику впечатление бесхитростного одаренного самородка, человека из народа. Его простенькие пейзажи имели некоторый успех, и молодого провинциала приняли в Академию художеств.

Пока он учился, Саша присмотрелся к городской жизни, потерял привлекательность самородка и понял, что большого успеха он со своими более чем средненькими пейзажами не добьется. Более привлекательной ему показалась карьера театрального художника, и именно этой областью искусства Ковров занялся.

Кроме того, очень остро встал вопрос жилья и прописки. Пока Саша учился, он жил в общежитии, но по окончании академии нужно было что-то срочно предпринимать.

Вот тогда-то Ковров и познакомился с Катей Дроновой. У нее было много недостатков, но одно несомненное и очень значительное достоинство: хорошая квартира, доставшаяся от родителей. Веселая недалекая толстушка не устояла перед его простым провинциальным обаянием, перед прямолинейными ухаживаниями и бесхитростными комплиментами. Свадьбу сыграли скромно, и предприимчивый Ковров вселился на Катину жилплощадь.

Теперь можно было все силы употребить на борьбу за успех на поприще театрального искусства.

Однако все театры Ленинграда в то время обслуживал предприимчивый и нахрапистый художник Артур Сковородкин и те немногие его приверженцы, которым Артур разрешал заработать. Посторонних Сковородкин не подпускал к своей кормушке.