Ингрид Нолль - Головы моих возлюбленных

У водителя такси мы спросили, какой отель он мог бы нам порекомендовать. Тот ответил, что отвезет нас за пятьдесят километров отсюда, в Таормину, где мы будем иметь выбор между изысканным – в бывшем монастыре, добропорядочным и средним уровнем.

– Ну, мы вполне можем позволить себе «изысканный», вопрос в другом: будет ли нам приятно отмечать Рождество в компании сплошных Хеннингов – Корн майеров. Давай лучше выберем добропорядочный, это сулит, возможно, приятное общество, – предложила Кора.

Отель выглядел просто очаровательно, но при всей своей добропорядочности оказался отнюдь не дешевым. Из окон нашего номера открывался прекрасный вид на море – слева, на Этну – справа. Мягкая погода, вполне возможно, сулила дождь. Мы устроились в так называемом молодежном комплексе, ненадолго прилегли все трое, а потом бродили по Корсо-Умберто. На ужин заказали две фаршированные свиные ножки с чечевицей, а потом изумительно вкусный torta di Mirtilli trami [23].

Наутро – мы довольно поздно завтракали – в нашу комнату ворвалась взволнованная горничная с газетой в руках. Газету украшал крупноформатный портрет Коры, под которым стояла надпись: «Вдова убитого бразильского миллионера Корнмайера вместе со своей маленькой дочкой посетила Сицилию».

– Вот дураки, – сказала Кора, – если в день смерти Хеннинга меня сочли беременной, у меня сейчас был бы большой живот или грудничок, грудничок, а никак не ребенок, который умеет ходить и разговаривать.

Зато я была польщена, ибо это умение у Белы было очень слабо выражено.

– А почему, собственно, дочь? – еще спросила я.

– Потому что они дураки, я же сразу сказала, может, они думают, что Бела – это девчачье имя.

Мы посмеялись, а потом и выкинули этот случай из головы.

Отлично отдохнув несколько дней, я позвонила Эмилии.

– Все в порядке, – отрапортовала та. – Марио, невзирая на внезапно ударившие холода, работал так усердно, что уже завтра можно будет выложить всю террасу.

– Как вы там ладите? – спросила я.

– Замечательно, – отвечала Эмилия и сделала паузу. – Майя, пожалуйста, у меня есть одно пожелание. Без вас, а главное, без Белы здесь очень скучно. Мы бы с удовольствием побывали у вас, разумеется, за свой счет. Мы собираемся проехать на машине через всю Италию. Как по-твоему, Кора не будет возражать?

Я пообещала активно выступить в поддержку этого проекта.

– Ну что ж, – отвечала Кора, – тогда бы и мой «Кадиллак» оказался здесь. Получилось бы довольно практично. Я еще хотела посмотреть палермские катакомбы. Словом, пусть приезжают.

В день, когда ожидалось прибытие этой предприимчивой четы, мы организовали послерождественский рейд за подарками. Во всех подъездах стояли плетеные лукошки с рождественскими звездами. Праздничный вечер мы, не страдая излишней сентиментальностью, провели в холле гостиницы, где были сооружены большие ясли, а сегодня решили безо всякой спешки порадовать себя самолично закупленными подарками. Купили шелковые платки с фольклорным орнаментом, ожерелья из полированных кусочков лавы, пестрые фрукты из марципана, серебряные сердечки и ноги, которые принято прикреплять на оклады икон, чтобы святой помог сохранить здоровье.

Нагрузившись множеством пакетов, мы наконец уселись в кафе «Изумительно», чтобы согреться горячим шоколадом. Бела тоже должен был принять участие. Кора слизнула со всех трех рожков противную пленку, а потом мы еще побаловали себя мороженым «Тартюффо». После этого пиршества я покинула Кору и ребенка и начала искать туалет.

Через пять минут я снова вернулась к нашему мраморному столику и обнаружила там лишь пустую коляску Белы. Обведя глазами весь зал, я увидела Кору, которая стояла, расплачиваясь, и болтала с кассиршей.

– А где мой ребеночек, где мой олененочек? – спросила я.

Кора обернулась ко мне.

– В коляске, – ответила она, но тут же и сама увидела, что там никого нет.

До сих пор Бела не умел самостоятельно вылезать из коляски.

Не слишком встревоженные, мы поглядели по сторонам – не иначе какая-нибудь итальянская мамаша посадила ребенка к себе на колени и угощает его коврижкой.

– Смотри, – сказала Кора и взяла письмо, лежавшее у нее на тарелке.

В этот миг у меня почти остановилось сердце. Я рухнула на стул, а Кора надорвала конверт, и мы обе начали читать.

«Синьора Корнмайер, ваша дочь у нас в руках. Если вы хотите получить ее обратно живой и невредимой, ни при каких обстоятельствах не подключайте к делу полицию. Вы находитесь под постоянным наблюдением. По возможности незаметно вернитесь со своей спутницей к себе в отель и ожидайте дальнейших сообщений».