Себастьян Фитцек - Двадцать третий пассажир

Мозг Юлии переключился в режим врожденных инстинктов. Она была матерью. Ее затравленная одноклассниками дочь написала прощальное письмо. Украла у нее запасной ключ от своей каюты. Закрылась в своей комнате. Не реагировала на ее стук в дверь. И неподвижно лежала на полу.

Ей не следовало игнорировать тот факт, что Даниэль появится здесь уже через несколько секунд. Но эта мысль даже не пришла ей в голову.

Одну руку на перегородку, вторую на поручни. Одну ногу на самую нижнюю перекладину. Вторую ногу на следующую… Подъем происходил автоматически.

То, что она подвергала свою жизнь смертельной опасности, Юлия осознала только тогда, когда, стоя на ограждении своего балкона и ухватившись обеими руками за перегородку, попыталась поднять одну ногу, чтобы поставить ее на поручни Лизиного балкона. И… поскользнулась.

Ее голая ступня еще не отошла после удара о шезлонг. Юлия не чувствовала боли. Но одновременно она не почувствовала, что ее мокрая подошва потеряла опору.

Внезапно весь вес ее тела пришелся на ее руки. У нее не было шанса. Если бы на перегородке был хотя бы какой-нибудь паз, ручка или что-нибудь, за что можно было бы ухватиться. А так вслед за ногами у нее соскользнули и руки.

И ее тело начало сползать вниз.

Юлия закричала, но океан внизу под ней ревел еще громче. Хищник почуял добычу, когда увидел Юлию, висевшую на поручнях между двумя каютами.

Сползая вниз, она все же смогла уцепиться за самый верхний поручень перил. Однако он оказался из дерева, был мокрым и слишком широким для ее тонких рук, чтобы долго цепляться за него. А Юлия была обессилена и утомленна.

«Не смотреть вниз. Только не смотри вниз», – приказала она себе, как будто это могло что-то изменить. Как будто океан исчезнет, если она просто закроет глаза.

Ветер трепал ее, как знамя. Юлия зажмурилась и почувствовала, как ее пальцы начали медленно соскальзывать с края поручня.

«Мне очень жаль».

Это была последняя фраза? Последняя весточка от ее дочери в этой жизни?

Она в последний раз прокричала имя своей дочери и словно эхо услышала в ответ свое собственное имя.

– Юлия?

Кто-то позвал ее из глубины каюты, но это была не ее дочь, звавшая ее к себе. Голос Лизы не мог быть таким низким. И ее хватка не могла быть такой крепкой.

– Я держу тебя! – крикнул мужчина, лицо которого неожиданно появилось над ней. В последнюю секунду он вытянул ее наверх и втащил на корабль.

Назад в кошмар.

Тиаго лежал на кровати и потел. В его новой каюте кондиционер не работал, что уже само по себе доказывало, что каюта номер 4337 оставалась свободной. А то, что в ванной комнате вода вытекала из душа со скоростью меда, а в спальне воняло кошачьей мочей, делало эту каюту совершенно непригодной для жилья.

Если бы у него был выбор, он бы поискал себе убежище получше, но в компьютере, стоявшем в администраторской, в который Стейси разрешила ему заглянуть, не нашлось альтернативы. Две тысячи восемьсот девяносто восемь пассажиров. Все каюты на «Султане» были заняты; кроме одной-единственной, требующей ремонта, в которой он прятался вот уже в течение двадцати часов.

Какая же неудачная поездка!

Тиаго сидел на кровати, прислонившись спиной к настенной обивке каюты, и переключал пультом дистанционного управления каналы телевизора, громкость которого он установил на минимальный уровень. В каюте горел лишь слабый свет, а дверные пазы были завешены полотенцами, чтобы никто, проходя мимо, не заметил, что здесь кто-то живет.

Какой кошмар!

Он еще не успел украсть достаточную сумму, чтобы компенсировать свои затраты на эту поездку, а теперь еще и обречен на то, чтобы остаток пути прозябать в этой вонючей, душной дыре.

У Тиаго урчало в животе, фасованные земляные орешки из мини-бара он уже давно переварил, но чувство голода еще не было настолько сильным, чтобы он отважился выйти из своего убежища.

Наружу. К громилам, которые наверняка уже давно знают, кто он такой, и теперь лишь выжидают, когда он появится снова.

« Ты что, подслушивал нас?»

Он почти не спал и провел большую часть времени в новом пристанище, размышляя о своем запутанном положении. При этом ему казалось, что у него в ушах постоянно звучат слова офицера:

«Ты покойник».

Таким же мертвым был и пятый канал судового телевидения, на котором он застрял и который демонстрировал изображение с отдельных внешних камер видеонаблюдения. С мостика, в направлении движения и в сторону кормы. Сейчас в это позднее время, все они были выключены. Только бегущая строка на нижнем крае экрана для разнообразия сообщала Тиаго, что они двигались в западном направлении со скоростью 19,4 узла при умеренном волнении моря и моросящем дожде.