Сидни Шелдон - Если наступит завтра

– Я мог бы ввести вас в золотой круг. Золотой в буквальном смысле слова. Снабжать информацией о баснословных драгоценностях и произведениях живописи. Рассказать, как безопасно все это добыть. Затем потихоньку распорядиться добытым. Вы бы щипали денежки тех, кто нажил состояния за счет других. А прибыль мы делили бы пополам. Ну, что ответите?

– Отвечу «нет».

Хартог задумчиво посмотрел на нее.

– Понимаю. Позвоните, если передумаете.

– Я не передумаю, Гюнтер.

Вечером Трейси вернулась в Лондон.

Она влюбилась в этот город. Ужинала в «Ле Гаврош», «Билле Бентли» и «Коин дю Фе», а после театра заглядывала в «Дроунз» отведать настоящий американский гамбургер и острый чили. Ходила в Национальный театр и Королевский оперный театр [51], посещала аукционы «Кристи» и «Сотбис». Делала покупки в «Харродз» [52]и «Фортнум энд Мейсон» [53]. За книгами заглядывала в «Хэтчардз энд Фойлз» и в «Смит», нанимала машины с шофером. И провела запоминающиеся выходные в отеле «Чуитон Глен» в Гэмпшире на границе Нью-Форест [54], где наслаждалась прекрасными видами и безупречным обслуживанием. Но все это требовало немалых денег. Гюнтер Хартог оказался прав: сколько бы она ни заработала, эти средства когда-нибудь закончатся. Трейси поняла, что ей придется строить планы на будущее.

Ее снова не раз приглашали в загородный дом Хартога, и она с радостью ездила туда и получала удовольствие от общения с хозяином.

Однажды вечером в воскресенье за ужином к ней обратился член парламента:

– Мисс Уитни, я никогда не встречал настоящего техасца. Какие они?

Трейси озорно изобразила вдову техасского нувориша, и вся компания расхохоталась.

Позже, когда они остались наедине с Гюнтером, он предложил:

– Не хотите заработать немного денег подражанием?

– Я не актриса.

– Вы недооцениваете себя. В Лондоне существует фирма по продаже украшений «Паркер энд Паркер», которая, как выражаетесь вы, американцы, не прочь ободрать клиента. Вы подали мне идею, как заставить ее за платить за некорректное поведение. – И он изложил свой план.

– Нет, – ответила Трейси, но чем больше думала о нем, тем интереснее он ей казался. Она помнила, какой испытала душевный подъем, когда перехитрила полицию на Лонг-Айленде и Мельникова и Негулеску на корабле. Незабываемое ощущение. Но оно осталось в прошлом. – Нет, Гюнтер, – повторила она, но уже без прежней категоричности.

Октябрь в Лондоне выдался не по сезону теплым; лондонцы и туристы наслаждались солнечными деньками. Днем движение в городе было плотным, с пробками на Трафальгар-сквер, Пиккадилли-серкус и Чаринг-Кросс. Белый «даймлер» свернул с Оксфорд-стрит на Нью-Бонд-стрит и, пробираясь в потоке, миновал «Роланд Картье», «Гейгерз» и Королевский банк Шотландии. Через несколько домов машина остановилась напротив ювелирного магазина. На скромной полированной табличке у двери значилось: «Паркер энд Паркер». Шофер в ливрее выскочил из-за руля лимузина и поспешил открыть заднюю пассажирскую дверь. Из автомобиля выпрыгнула не в меру накрашенная молодая блондинка со стрижкой сэссун в облегающем вязаном итальянском платье, поверх которого было накинуто теплое, не по погоде, манто из соболя.

– Где этот лабаз, парень? – громко спросила она с неприятным техасским акцентом.

– Сюда, мадам. – Шофер показал на дверь.

– О’кей, пупсик. Посиди, подожди. Я ненадолго.

– Мне придется объехать квартал. Здесь нельзя стоять.

– Делай что положено, малый.

«Малый!» Шофер поморщился. Его наказали, переведя на прокатную машину. Он терпеть не мог американцев. И особенно техасцев. Дикари! Но дикари с деньгами. Он бы ни за что не поверил, если бы ему сказали, что его пассажирка ни разу в жизни не была в Штате одинокой звезды [55].

Трейси взглянула на свое изображение в зеркале витрины, широко улыбнулась и шагнула к двери, которую распахнул перед ней швейцар.

– Добрый день, мадам.

– Привет, малый. В этом лабазе продают что-нибудь, кроме побрякушек на платье?

Швейцар побелел. Женщина ворвалась в магазин, распространяя за собой всепобеждающий аромат «Хлое». Продавец в визитке Артур Чилтон поспешил ей навстречу:

– Могу чем-нибудь помочь вам, мадам?

– Может, сможешь, а может, и нет. Старина Пи-Джей сказал, чтобы я сама выбрала себе подарок на день рождения. Вот я и заявилась. Показывай, что у тебя есть.

– Вас интересует что-то конкретное?

– Шустрые вы ребята, англичане! – расхохоталась американка. – Своего не упустите! – И хлопнула его по плечу. – Может, изумруды? Старина Пи-Джей любит покупать мне изумруды.