Оливер Пётч - Дочь палача и театр смерти

Над толпой поднялся ропот. Некоторые из зрителей, по всей видимости, явились прямо с полевых работ. Они вскидывали мотыги и грабли, словно держали в руках оружие.

– Проклятые чужаки! – прокричал кто-то. – Пусть убираются к дьяволу! И Конрад вместе с ними, жадный предатель!

Вюрмзеер кивнул с пониманием.

– В прежние времена этих презренных бродяг просто прогоняли из долины, – произнес он громким голосом. – Их сгоняли в повозки, отвозили к Лойзаху и там сажали на плоты. Ныне правосудие в этих делах проявляет излишнее малодушие. Остается только надеяться, что это скоро изменится. А до тех пор нам следует полагаться на себя.

Среди зрителей согласно забормотали. Вюрмзеер снова вскинул руки, и голоса сразу смолкли.

– Некоторым из вас хорошо известно, что мы всеми силами старались уберечь долину от упадка, – продолжил он. – Мы были на верном пути, хоть и нарушали законы. Что же нам оставалось делать, если эти законы урезали наши исконные права и свободы? Но теперь, когда мы на пути к успеху, долой их! Людей, которые хотели сдать нас властям, потому что заботились о собственных доходах. Все вы знаете, о ком я! – Вюрмзеер показал на Файстенмантеля, безжизненно висевшего на кресте. – Кому-то из вас, возможно, жаль толстяка. Но ответьте мне: разве не донимал он вас все эти годы? Не выжимал из вас все до последней капли? Ответьте! Наш почтенный староста жирел с каждым годом, а нам приходилось голодать. Все вы были на последней репетиции! Слышали, чем он грозился. Так что же, мы и впредь будем пресмыкаться перед ним?

– Вот еще! – проревел Адам Гёбль и поднял кулак. – Не бывать больше этому! Из-за него мой сын угодил за решетку. Пускай теперь расплачивается! За это и за все прочее! Никакой пощады жадному псу, довольно он нас мучил!

Вюрмзеер успокоил его жестом.

– У каждого из нас хватает причин ненавидеть Конрада. Дело не только в той глупой угрозе. Некоторых он разорил, у кого-то покупал работу за сущие гроши, других обсчитывал на продаже скота или сотне других сделок… – Тут Вюрмзеер резко понизил голос, заговорил проникновенно: – В древние времена на этом холме приносили жертвы. Кое-кто из вас делает это до сих пор в виде угощений или небольших подарков. Но, боюсь, в тяжелые времена, как сейчас, жертва нужна более значительная…

Тут он снова многозначительно помолчал. Симон видел в свете факелов, как в предвкушении заблестели у всех глаза.

Они и впрямь хотят принести его в жертву!

Мысли вихрем проносились у него в голове. Должно быть, на этом самом месте Вюрмзеер и еще несколько безумцев принесли в жертву Маркуса и Мари. Файстенмантель, вероятно, был тому свидетелем и теперь грозился выдать виновных. И теперь должен лишиться за это жизни. Может, юный Доминик и Урбан Габлер были убиты по тем же причинам? И Себастьян Зайлер наложил на себя руки, потому что не мог дальше жить с таким грузом?

– Мы, жители Обераммергау, – гордый и свободный народ и никогда не слушали ничьих указаний, – продолжил Вюрмзеер. – Мы всегда вместе принимали решения. И теперь поступим так же. Те, кто считает, что Конрад Файстенмантель заслуживает смерти и что это убережет нас от грядущих бед, поднимите руки.

Поначалу робко, затем более уверенно собравшиеся стали поднимать руки.

– Убить! – выкрикнул кто-то.

Второй подхватил:

– Убить!

И уже зловещим хором разносилось:

– Убить, убить, убить!

Вюрмзеер жестом призвал толпу к тишине, после чего кивнул с серьезным видом.

– Так тому и быть.

Он выхватил кинжал и медленно двинулся к кресту.

В этот миг Симон услышал позади тихий шорох. Он оглянулся в страхе. Со стороны леса к нему быстрым шагом приближался судья Йоханнес Ригер и с ним четверо стражников.

– Господи Иисусе, вас послали небеса! – просипел цирюльник.

Он испытал невероятное облегчение. Очевидно, судья в последний момент узнал о жутком замысле и теперь явился, чтобы положить этому конец. Значит, здравый смысл и закон еще имели силу в этой долине.

– Эти безумцы собираются принести в жертву Конрада Файстенмантеля, – прошептал Симон, когда Ригер оказался рядом. – Должно быть, Вюрмзеер вместе с кем-то еще сотворил нечто ужасное с батрацкими детьми, а Файстенмантель знал об этом. Нужно срочно…

– У нас тут шпион! – громко крикнул судья и показал при этом тростью на ошарашенного Симона. – Он подкрался и подслушал. Я знал, что часовые вокруг леса будут нелишними. – Ригер с тонкой улыбкой обратился к стражникам: – Хорошая работа. А теперь отведите парня на холм. Возможно, одной жертвой сегодня не ограничится.