Нора Робертс - Яд бессмертия

– Сейчас я тебя возьму… – Она несильно прикусила ему губу, и по его телу пробежала волна желания. – Я сделаю с тобой все, что сочту нужным.

Рорк уже предвкушал, во что это выльется, и с трудом проговорил:

– Ты уж поласковей…

От ее смеха он еще больше распалился.

– Размечтался!

Ева сразу взялась за дело. Руки ее были сильны и требовательны, губы не знали отдыха. Рорк замер, чувствуя вибрацию ее желания, которой она делилась с ним, подпитываемая неиссякаемой внутренней энергией. Ладно, раз ей хочется все делать по-своему – он не станет ей мешать. Рорк говорил себе, что это добровольный выбор, хотя она и лишила его альтернативы.

Губы Евы скользили по его плечам, груди, животу; он чувствовал, что каждый его мускул томительно вибрирует. Потом у Рорка потемнело в глазах: она забрала в рот ту его часть, в которой сейчас сосредоточилось все его естество, и заработала с такой интенсивностью, что он должен был приложить все усилия, чтобы не взорваться.

– Не смей сопротивляться! – Ева резко сменила положение: теперь там, где только что были ее губы, оказалась рука. – Сейчас я заставлю тебя кончить. – Она втянула в рот его язык и довольно сильно укусила. – Давай!

– Боже! – Рорк только и успел, что обхватить ее руками. Он был слаб, как дитя, и смущен полной утратой самоконтроля. Но смущение меркло в сравнении с головокружительной радостью. – Даже не знаю, извиняться или благодарить…

– Не то и не другое. Я еще с тобой не закончила.

Рорк усмехнулся, но она уже терлась щекой о его скулу, посылая новые сигналы.

– Детка, ты должна дать мне опомниться.

– Ничего я не должна! – Она была пьяна от восторга, упоена своим могуществом. – Сегодня все будет так, как хочу я!

Она оседлала Рорка, стянула через голову рубашку и, призывно глядя на него, провела руками по своему оголившемуся торсу, по груди. Потом с улыбкой положила его ладони себе на грудь, вздохнула и блаженно зажмурилась.

Его прикосновения были знакомыми и родными, но всякий раз дарили новые ощущения, а сейчас возбуждали, как никогда прежде. От его умелых пальцев ее соски раскалились и заныли так, что свело мускулы живота. Она откинулась, и он поймал ее сосок ртом. Ева сжала его голову ладонями, упиваясь своими ощущениями: его зубы дразнили ее сверхчувствительную плоть, пальцы мяли бедра, тело скользило по телу. В ноздри врывался раскаленный запах пота и секса. Она впилась губами в его рот и почувствовала взрывной вкус желания.

Рорк то ли застонал, то ли выругался, и Ева отпрянула. Вскочив, она в восторге почувствовала, что плохо держится на ногах – так отяжелело от желания тело. Ей не нужно было ему говорить, что так у нее еще ни с кем не было: он сам хорошо это понимал. Она тоже знала, что с ней он почувствовал и понял нечто такое, чего не чувствовал с другими, – знала и недоумевала.

Стоя над ним, Ева не пыталась совладать с участившимся дыханием, не стеснялась пробегавших по телу судорог. Она сбросила туфли и быстро стащила с себя джинсы.

От его взгляда, пробежавшего по ее телу и остановившегося на лице, Еву омыло горячей волной. Она никогда не была особенно высокого мнения о своем теле. Это было тело сотрудницы полиции – сильное и гибкое. Лишь благодаря Рорку она узнала, какое наслаждение могут доставлять женщине ее собственные сила и гибкость. Вся дрожа, она села на него, зажала коленями поясницу, наклонилась и забылась в поцелуе.

– Я все еще главная… – прошептала она чуть погодя.

Прожигая ее взглядом, Рорк улыбнулся:

– Валяй.

Ева медленно, сладострастно нанизалась на него. Когда он достиг невероятной глубины, она на мгновение окаменела, запрокинула голову – и с восторженным криком встретила первую судорогу оргазма. Переплетя пальцы с его пальцами, она запрыгала как одержимая.

В голове гремели взрывы, кровь кипела, в крепко зажмуренных глазах расходились разноцветные круги. Еве казалось, что внутри у нее не осталось ничего, кроме Рорка и отчаянной потребности вобрать его в себя без остатка. Приступы наслаждения следовали один за другим, не давая ей упасть. Наконец она легла на него, полностью обессиленная. Прижавшись лицом к его шее, она замерла, надеясь, что рассудок все-таки когда-нибудь вернется.

– Ева! – позвал он, но она не откликнулась. – Теперь моя очередь.

Ошалело моргая, Ева позволила ему перевернуть ее на спину. Как выяснилось, он все еще оставался у нее внутри – и до чего глубоко!

– Я думала, ты тоже… Мы…