Юрий Молчанов - Каникулы в Братске или Тайны смерти

Ее горящий взгляд говорил о кипучей внутренней жизни. Каждый мужчина, наделенный недюжинным умом, испытывал необъяснимое влечение к этой кроткой женщине. Ни одна черта ее не противоречила тем мыслям, которые она внушала с первого взгляда. У нее тонкая кожа, а это почти безошибочный признак душевной чувствительности. Впрочем, Вере, как и всем женщинам, была присуща извечная слабость – тщательная забота о красоте рук и ног; но если она и выставляла их напоказ с некоторым удовольствием, то даже самой коварной сопернице было трудно назвать ее жесты неестественными. Грациозная небрежность искупала этот намек на кокетство. Манеры удивительно хорошо сочетались со всем складом ее лица, с осанкой.

– Дорогая, ты выглядишь прелестно, – заметил Геннадий? – Всегда непредсказуемо хороша.

Натянуто улыбнувшись, Вера окинула его взглядом.

– Кстати, телесная красота может уходить с годами, а душевная должна расти. Красота души часто (а может, и всегда?) отражается на лице. Православные старцы были красивыми! – сделал вывод Геннадий Крюков.

Пожалуй, о лице и косметике можно сказать примерно то же, что и об одежде. Если честно, то Геннадий против косметических украшений, кроме тех, что в медицинских целях используются (типа помад от растрескивания). Зачем раскрашивать то, что сотворенное Богом, уникальное и неповторимое?

Фигура Веры отличалась изящной гибкостью и той пленительной мягкостью линий, какая с трудом дается художникам. Природа тонким резцом высекает гармоничные формы, всегда заметные глазу знатока. Чуждая притворству, Вера подчеркивала свою прелесть простыми и естественными движениями, ничуть о том не думая.

– Поищем что-нибудь здесь или пройдем немного дальше – спросил Геннадий?

Вера согласилась поискать другой ресторан.

– Как насчет вон того местечка?

Они быстро дошли до небольшого ресторана пешком, Крюков заглянул внутрь сквозь зеркальную витрину.

– Посетителей мало, – сказал Геннадий, – и, кажется, довольно чисто. Рискнешь?

Вера взяла его под руку, и они вошли внутрь.

Сколь бы ни был наблюдателен Крюков, беглый осмотр заведения сквозь зеркальное стекло не всегда дает точное представление о чистоте. А может, посетителей было не слишком много из-за невысокого качества кухни. Однако большого значения это не имело, Геннадий и Вера сильно проголодались, готовы были съесть даже жареных кузнечиков.

Столы в зале накрыты симпатичными клетчатыми скатертями. На каждом столе находилось по свече. Напротив тянулась стойка бара, за которой на полках под включенными лампочками янтарем светились бутылки с напитками. У входа в обеденный зал, очень кстати, стоял телефон. Геннадий Крюков забыл позвонить о важном деле, своему приятелю.

Официант, подошедший к столику, был чрезвычайно рад их видеть.

– Что-нибудь желаете выпить до ужина?

– Два мартини и маслины.

– Вы хотите посмотреть меню сейчас?

– Можно, – произнес Геннадий.

Официант принес два меню. Крюков мельком взглянул и отложил в сторону.

Пока Вера внимательно изучала меню, Геннадий осмотрелся. За столом неподалеку от телефона ужинала пожилая пара. В зале больше никого не было. Лишь у стойки находился мужчина в кожаной куртке. Перед ним стояли рюмка с выпивкой и стакан воды. Мужчина в кожаной куртке смотрел в зеркало, висевшее напротив, и с интересом разглядывал Веру. По другую сторону стойки бармен готовил заказанные Крюковым мартини.

– Я так хочу, есть, мог бы съесть бармена, – заговорил Геннадий.

– Нам несут выпить, – обрадовалась Вера.

Официант принес бокалы, осторожно поставил их на столик.

Когда официант принес мартини, Крюков заказал бифштекс для себя. Спросил Веру, что желает покушать.

Геннадий заказал ей пиццу. Как только официант удалился, они подняли бокалы.

– За то, чтобы корабли всегда возвращались в свою гавань под золотыми парусами, загруженные дорогими товарами Востока, – произнёс Геннадий.

Вера удивленно посмотрела на него.

– Я пью за тебя, дорогая, – пояснил он, наблюдая, как на ее губах расцвела улыбка.

– Это все?

– Это, в самом деле, все, Вера. Глаза Геннадия вновь потеплели. – Это все, чего я хочу. За нас!

Геннадий отпил мартини, поставил бокал на столик.

Вера последовала его примеру, поставила бокал, с восхищением посмотрела на него:

– Что ты хотел обсудить?

– Дату? Я хочу, чтобы мы поженились, протянув через стол руку, накрыв ладонью ее пальцы.