Юрий Молчанов - Душа дьявола

В полном безветрии, на горячем солнце тополя разнежено протянули поседелые от пуха ветви. В нагретом воздухе медленно покачиваются пушинки, как бы ни решаясь приземлиться. Весело кружится тополиный пух. Маленькие местные жители самозабвенно пытались ловить этот волшебный, невесомый снег, а ветерок сдувал его с доверчивых детских ладоней, пожалуй, весь смысл жизни в том и заключается, чтобы снова с криками гоняться за ускользающими хлопьями.

В такой ликующий день Дмитрий Иосифович Власов приехал в город Братск, чтобы встретиться с бывшим заключенным по кличке «Лысый», (сейчас предприниматель Иван Андреевич Крутов), передать ему из зоны послание.

Неторопливо шагая по незнакомой улице, разглядывая товары, выставленные в витринах магазина, совершенно неожиданно для себя, заметил у книжного киоска девушку, повернулся, узнал в ней Эльвиру Зайцеву.

Она прелестна! Головка слегка наклонена над прилавком.

– Эльвира!

Женщина оглянулась.

– Дмитрий! – Срывается с ее губ крик. – Что здесь делаете?

– Да вот, прогуливаюсь…

Власов со смешной трогательной растерянностью развел руками – словно маленький ребенок, пойманный родителями при попытке проникнуть в буфет за конфетами.

– Прогуливаетесь?!

Так они стояли и смотрели друг на друга, не могли оторвать взглядов.

Постепенно успокаиваясь, Эльвира спросила: – Как здесь оказались?

– Приехал по делам. А вы?

– Я в этом городе работаю.

Они разговаривают, вспоминают свой город, улицу, дом, в котором жили.

Смотрел на Эльвиру долгим, неподвижным, взглядом, который многие девушки находили очень волнующим.

– Меня ждут. Должна идти.

– Не беда, подождут еще пять минут.

– Нет, правда, мне нужно идти, – поспешно отвечает Эльвира, подавая руку.

– До свиданья.

Власов порывисто сделал шаг к ней.

– Куда же вы? Так давно вас не видел. Встретился с вами здесь случайно, вы будто бежите от меня. Подождите немного, пять минут; я провожу вас.

Говорил быстро с оттенком нежности. Как не похож был его настоящий тон на тот, которым он говорил всегда.

Они договорились встретиться вечером в ресторане.

Что означает торопливость Эльвиры, это беспокойство? Почему она так поспешно ушла?

Власов остановился в гостинице. В комнате стояли кровать, стол, стул, комод, обклеенный шпоном под дуб. Комната была маленькая, с ванной, облицованной кафелем в цветочек, с новой мебелью, с вентилятором, он лишь перегонял воздух.

Дмитрий раздвинул занавески, распахнул окно.

После долгих лет одиночества и ожидания свободы, – все эти годы он смотрел, как падают листья, думал, что это последние листья, которые приходится видеть сквозь зарешетчатое окно, отделявшее его от мира прекрасных, близких сердцу воспоминаний.

В восемнадцать тридцать Дмитрий зашел в ресторан, оглядел зал, заметил устремленные на него любопытные взгляды. Не подходил на постоянного посетителя ресторана. На нем шеститысячный элегантный костюм, белейшая рубашка, галстук в клетку, манжеты скреплены позолоченными запонками. Власов недурно смотрелся.

Метрдотель встретила посетителя, проводила до столика, пожелала приятного вечера. Он сделал заказ.

Вскоре в зал вошла Эльвира. Дмитрий поднял голову и удивился.

– Бог ты мой. Какая она красивая.

На ней длинное платье из яркой ткани. Одежда облегала легкую фигуру. По плечам извивались золотистые волосы, глаза светились покоем и добротой. Дмитрия поразила непринужденная манера ее поведения, умение держаться свободно, открыто, но с достоинством.

Дмитрий встал, направился к Эльвире.

– Добрый вечер! – поздоровалась она.

Власов улыбнулся, ответил на приветствие, проводил до столика. Отодвинул стул, усадил её за столик.

К ним подошел официант, одетый в белую куртку, с шампанским в ведерке, открыл бутылку. Наполнил бокалы, не дожидаясь, когда содержимое в бокалах попробуют, поспешно удалился.

– За наше здоровье! – произнес Дмитрий, поднимая бокал.

Шампанское было хорошее.

Поставив бокалы, они не заметили, как появился официант, вновь наполнил их. Двигался быстро, наклоняясь над столом. Работал красиво. Бегал между столиков танцующей походкой, а бутылки открывал, будто это фокус со штопором и салфеткой. Еще улыбался. Улыбка не механически заученная, а добродушная, тонкая, чуть снисходительная.

Давно Власов не встречал человека, столь явно удовлетворенного своей работой.