Эшли Уивер - Смерть надевает маску

Баек о грехах лорда Данмора, разумеется, хватало с лихвой. Так как я принципиально избегала сплетен, то ни одной не слышала и даже удивилась, насколько разнообразными представали в них «злодеяния» виконта. Надо сказать, конечно, что они стабильно перемежались с упоминаниями о различных благотворительных взносах, и это не давало его репутации скатиться от запятнанной к абсолютно безнадежной.

Удивило меня и то, как редко упоминалась в статейках миссис Гармонд. Может, дело в самих газетах, которые были у Винельды на руках, да и номера мне попадались относительно свежие. А может, они просто разошлись. Вполне возможно, она надоела Дармору, или же сама устала от его выходок. Ведь тяжело, когда мужчину, которого ты любишь, раз за разом видят с другими женщинами.

– О, здесь есть кое-что о мистере Найджеле Фостере, мадам, – прерывая мою мрачную задумчивость, Винельда протянула мне газету. Она с неподражаемой радостью прочесывала страницу за страницей в поисках пикантных подробностей обо всех, кто замешан в деле.

Ничего особенно важного в заметке не содержалось: «Звезда теннисного корта Найджел Фостер, который, несколько месяцев находясь за границей, пропустил Уимблдон после прошлогоднего поражения, вчера также не решился взять в руки ракетку, а вместо этого в компании Баррингтонов отправился кататься на яхте».

– Ну, Винельда, – вздохнула я, откладывая номер в сторону, – кажется, мы добрались до конца нашей стопки.

– Сходить и купить еще? – спросила Винельда с надеждой.

Я поднялась и размяла окостеневшую шею. Нет, слишком много я просидела на одном месте.

– Думаю, на сегодня достаточно. И так голова кругом.

– О! Кажется, в моей комнате есть газета, которую я еще не читала! – воскликнула она. – Сейчас принесу.

Зазвонил телефон. Винельда дернулась в сторону коридора, но я опередила ее и, махнув рукой, сказала:

– Я отвечу.

Что ж, теперь я могла ходить без тросточки. И очень надеялась, что никогда не увижу эту проклятую штуку снова.

– Алло, – произнесла я, гадая, кто бы это мог быть. Я не позволяла себе надеяться на звонок Майло – он очень редко звонил из поездок.

– Алло, Эймори?

– Да?

– Это Мэйми Дуглас-Хьюз.

– О, здравствуйте, – обрадовалась я знакомому американскому голосу по ту сторону провода. – Как поживаете?

– Хорошо, спасибо. Я звоню узнать, как ваша лодыжка.

– Гораздо лучше, спасибо. Уже могу ходить без тросточки.

– Очень рада это слышать. Тогда сразу перейду ко второму делу. Понимаю, приглашать уже довольно поздно, но очень надеюсь, что вы сможете в обед заскочить ко мне на чай.

– С удовольствием, – отозвалась я мгновенно. Очень хотелось сменить обстановку, да и к тому же представлялась замечательная возможность пообщаться с одним из гостей на этом «смертельном балу», как окрестили его традиционно лишенные воображения журналисты.

Изначально в прессе сообщалось, что мистер Харкер покончил с собой. Причины назывались самые разные, были и совершенно абсурдные, но почти все намекали на некую страсть, с которой, увы, не сложилось по-человечески. После того как следствие заключило, что мистера Харкера убили, догадки стали еще нелепее. Например, по одной из популярных в прессе теорий в Лондоне появился некий безумный охотник за драгоценностями, чьей подлинной целью была кража знаменитого Бриллианта Данморов, а мистера Харкера он убил по ошибке.

Вестей от миссис Баррингтон или инспектора Джонса я пока не получала. Я была уверена, что все внимание миссис Баррингтон посвящено подготовке к похоронам племянника, а инспектор Джонс… Ну, тут оставалось лишь строить догадки, но интуиция подсказывала, что он сам ждет от меня полезной весточки.

До сих пор я не могла решить, как собрать информацию непосредственно из первых рук, так что приглашение Мэйми пришлось очень кстати. Хватит с меня исследований. Я жажду действий.

– Чудесно! – воскликнула она. – В четыре?

– Жду с нетерпением.

Я положила трубку и вернулась в гостиную, где Винельда согнулась над, видимо, тем самым журналом, который забыла у себя.

Завидев меня, она виновато его закрыла. Я быстро подошла, стараясь сделать вид, что ничего особенного не происходит – даже несмотря на то, что Винельда побледнела как смерть. Она была милой девушкой, но назвать ее проницательной или ловкой у меня бы язык не повернулся. Очевидно, она старалась что-то от меня скрыть, а если это так, то речь, скорее всего, о Майло. Сомнений нет: она наткнулась на очередной сенсационный доклад о его появлении на балу вместе с Элен Рено.