Тереза Тотен - Взрослые игры

Оказалось, может.

– Я восхищаюсь вашей преданностью, но подозреваю, вы не удивитесь, когда узнаете, что Серена уходит из школы.

– Что? Когда?

– Да. – Она кашлянула. – Думаю, я могу вам довериться, поскольку вы знаете, что Серена находится под все возрастающим давлением семьи и, как вы говорите, немного рассеяна.

Довериться мне? Да ладно! С каких это пор школьный психолог доверяется ученику?

– Приплюсуйте к этому проблемы медикаментозного характера, о которых, я подозреваю, вы знаете, и это, ну… сделало ее пребывание в школе невозможным. Ее отец забирает ее с собой в Лондон. Она будет находиться под его опекой и, скорее всего, закончит семестр там.

– Ее отец? Не может быть! В Лондон? – И тут до меня дошло. Как удобно. – Когда?

– Сегодня. Она улетает в Лондон этим вечером. – Доктор Крюгер вздохнула, но жилы на ее шее, казалось, пытаются прорваться наружу. – Я… мы рассчитываем на ваше благоразумие, но также просим убедить тех, кто беспокоится о Серене, что ее переезд в Лондон – лучший вариант для ее физического и эмоционального здоровья. Скажите остальным девушкам, что мисс Дрейпер и я обе чувствуем… бла, бла, бла, бла, бла…

Я будто слушала ее из-под воды.

Он был гениален. Я с трудом могла дышать.

Крюгер должна была сделать эту грязную работу, ведь он имел ее в самых разных смыслах. Ей нужно было защищать свое рабочее место, семью и, вероятно, его. У меня было время подумать о том, что Дрейпер и Крюгер обе дружно работают на него. Знали ли они друг о друге. Гадина. И мой отец был гадиной. Готова спорить, что и Джонни…

– Бедная Серена.

В ответ Крюгер вернулась к своей классической позе со сцепленными ладонями. Ее лицо пошло пятнами. Они извергала мешанину из «исцеляющая жизнь с отцом», «поддержка этой части семьи», «оздоравливающая дистанция», «отличный уход» и «удивительная стойкость Серены».

Скользкие слова. Пустые и заученные. Серена была такой же стойкой, как промокшее бумажное полотенце.

Ее отец, должно быть, ликовал – как же, такая возможность прискакать рыцарем на белом коне и «спасти» свою единственную дочь. Лучше уж травмированная дочь, чем никакой дочери вообще.

Я чувствовала растущую злость от понимания того, что сейчас произошло, что им удалось сделать. Крюгер все еще говорила.

– Мы можем рассчитывать на вас, Кейт, не так ли?

Должно быть, я кивнула. Конечно, я кивнула, и продолжала кивать, выйдя из ее кабинета. Марк стоял у стола мисс Шупер, лениво просматривая школьную газету за прошлую неделю. Он не подошел ко мне и не сказал ничего. Он просто поднял взгляд и подмигнул.

Я побежала, как только вышла в коридор. О чем, ради господа бога, я думала? Что я смогу перехитрить Марка Редкина? Он был не в моей весовой категории.

И он знал это.

Он лег рядом и убрал прядь волос с ее лица. Жест был настолько нежным, что она почти растаяла.

– Ты ангел, – прошептал Марк. – Рядом с тобой я чувствую умиротворение. Ты меня успокаиваешь.

Могла ли она не прийти в восторг? Оливия чуть подвинулась, чтобы лучше его видеть.

– Никто не знал и не знает меня так, как ты, Марк.

– Я знаю тебя изнутри, все секретные уголки, лучшие уголки. – Он поцеловал ее веки. – Никогда ничего не стыдись. В тебе все прекрасно.

Оливия вздрогнула. Стыд. Да, это было.

– И я точно знаю, что ты – чудо. – Он хохотнул, произнеся это.

Она собралась с силами.

– Собираешься заменить ее?

– Кого?

– Серену, – ответила она. Ее глаза удерживали его взгляд. – Как «Чудо», я хочу сказать.

– Нет. – Марк ткнулся носом в ее шею, потом скатился с кровати и подошел с ее стороны. Он двигался как «феррари». – Нет нужды. Весна наступит едва не завтра, и все это унесет свежим ветром. Мои четыре «Чуда» и без того замечательны. – Он поцеловал ее в висок. Начал одеваться, готовясь выйти и купить еды для поддержания их сил. Она обожала это в нем. Она столько всего в нем обожала. Ей бы нравилось готовить для него. Если не считать того, что Оливия никогда в жизни не бралась за готовку. Но для него она научится. Она заставит Анку учить ее, так что она сможет приготовить интимный ужин на зависть «Ле Цирк», а потом они…

– Ты знаешь правила. – Марк застегнул джинсы. – Я должен думать о тебе, как ты лежишь тут в точно такой позе, пока я храбро сражаюсь с огромным злым городом в очереди у Цукера. Не хочу, чтоб ты шевелила даже пальцем.

Оливия хихикнула.

– Я буду представлять тебя вот так, и это придаст мне сил.