Елена Колина: Дневник новой русской 2. Взрослые игры

С сегодняшнего дня я решила прятать свой дневник от всех, потому что:

1. Любой дневник — это очень личное.

2. А особенно мой. Я собираюсь писать о любви, потому что о чем мне еще писать? Когда любовь счастливая, ничего интересного не происходит.

3. Еще я собираюсь много писать о тантрическом сексе. Алена (из всех моих подруг у нее самый большой опыт семейной жизни) говорит, что, раз я теперь почти что замужем, мне необходимо тщательно следить за нашей сексуальной жизнью, чтобы она не превратилась в скучную рутину. Алена обещала сводить меня в клуб «Только для взрослых», это такое место, где обучают тантрическому сексу. Не знаю точно, что это, кажется, что-то очень медленное, боюсь, на тантрический секс у меня не хватит времени.

4. И еще я боюсь — вдруг кто-нибудь узнает, что я тут пишу, особенно Мура. Думаю, что ей не придет в голову читать мой дневник, ведь мне же никогда не приходит в голову почитать ее школьный дневник, но на всякий случай лучше все-таки буду прятать — мой дневник не для хитрого Муриного носа, а только для меня. Мой план на этот год такой:

1) полностью исключить сладкое, есть сладкое только с чаем;

2) стать по-настоящему взрослым сознательным человеком. А то со мной слишком уж часто бывает, что я беседую с разными людьми, а сама думаю: «Сейчас они мне скажут: “А ты, девочка, пока отойди, тут взрослые разговаривают”». Интересно, так бывает только со мной или еще с кем-нибудь? Или со всеми?

В детстве у меня была зеленая тетрадочка 48 листов для записи умных мыслей, не моих.

«Все счастливые семьи счастливы одинаково…» — вот какая там была мысль. Так вот, я думаю, Толстой был не прав.

МОЕ СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ СОВСЕМ НЕ ТАКОЕ, КАК У ДРУГИХ ЛЮДЕЙ.

1 сентября, понедельник 6.00. Я думаю о любви

Деньги — это единственное, что меня беспокоит. Деньги лежат в тумбочке, и эта бесконтрольная тумбочка жжет мне руки. Мама говорит, к хорошему быстро привыкаешь. Ничего подобного. Мне, к примеру, потребовалось некоторое время, чтобы понять — денег в тумбочке никогда не становится меньше.

Ольга (а она самая возвышенная из моих подруг) сказала, что я прямо на ее глазах превращаюсь в новую русскую или даже в шопоголика бездуховных интересов. Считаю, шопоголик — это слишком радикально. Подумаешь, всего-то потеряла человеческий облик во время летней распродажи, — просто не смогла устоять перед некоторыми очень многими вещами розового цвета. Оранжевого тоже, зеленого, плюс одно черное льняное платье.

А сумка?!. По тому, что лежит у человека в сумке, про него всё понятно. А когда я, обвешанная розовыми вещами, металась по магазину, у меня в сумке была книга «Психотерапия на практике». Я всегда ношу ее с собой, чтобы не забыть, что я культурный человек, и еще у меня было… ну, так, кое-что, детектив, детектив не считается.

В принципе мы все бродим в потемках подсознания, но иногда случаются минуты озарения, и тогда понимаешь, что ты — единственный в этом магазине взрослый сознательный человек, с печальной мудростью взирающий на неразумных людей, волокущих к кассе груды брюк, кофточек и панамок. Прямо в примерочной кабинке я заглянула в книгу, и что же?..

«Быть человеком — значит ясно осознавать свое бытие и свою ответственность перед ним», — вот, все правильно.

Написано, что я имею право на время отойти от обязательств и отдаться упоению на летней распродаже.

Долго не могла решить, что лучше — полосатые брюки или клетчатые. Обычное дело — конфликт хорошего с еще более прекрасным. Купила и те, и другие.

…Зачем Андрей ставит мне будильник на шесть утра, зачем, зачем?.. А сам даже не планирует просыпаться, хотя накануне вечером говорил, что сегодня Работа начнется ровно в шесть и ни минутой позже, иначе все пропало. Как психолог я точно знаю, что мужчины и женщины — существа с разных планет, но почему же с его планеты каждые десять минут доносится этот истерический звон будильника?.. Сломать будильник очень страшно, может остановиться Работа.

Человек, у которого собственное дело, работает всегда, даже когда спит. Раньше я не знала, а теперь знаю, у меня-то нет никаких собственных дел, только лекции.

Тем более если это такое хлопотное собственное дело, как у Андрея, — что-то связанное с электричеством. Это его электричество расположено совсем недалеко от Питера, в трехстах километрах. Андрей всегда с такой легкостью вдруг срывается с места и говорит: «Ну, мне тут надо ненадолго на Работу», как будто эта его Работа расположена за углом, на Невском.