Сидни Шелдон - Ничто не вечно

– О, разумеется. Я не мог их не слышать. Я все время работал в этой палате.

– Могли бы вы назвать эти разговоры дружескими?

– Нет, сэр.

– Вот как? Почему вы так считаете?

– Я помню, как в тот день, когда мистер Кронин поступил в больницу и доктор Тэйлор стала осматривать его, он сказал, чтобы она держала… – Свидетель замялся. – Не знаю, смогу ли я повторить его выражение.

– Давайте, мистер Уильямс, не думаю, что в зале суда присутствуют дети.

– Ну, он сказал ей, чтобы она держала свои гребаные руки подальше от него.

– Он именно это сказал доктору Тэйлор?

– Да, сэр.

– Пожалуйста, расскажите суду, что вы еще слышали или видели.

– Он всегда называл ее «эта сучка». Не хотел, чтобы она находилась возле него. Когда она заходила в палату, он обычно говорил такие фразы: «Опять явилась эта сучка!», «Скажите этой сучке, чтобы оставила меня в покое», «Почему мне не могут прислать настоящего врача?»

Гас Венабл сделал паузу и посмотрел туда, где сидела доктор Тэйлор. Взгляды присяжных устремились в том же направлении. Венабл покачал головой, словно был опечален, и вернулся к допросу свидетеля:

– Показался ли вам мистер Кронин человеком, который намерен подарить доктору Тэйлор миллион долларов?

Алан Пенн вновь вскочил со своего места.

– Протестую! Обвинение призывает свидетеля высказать свое мнение.

– Протест отклонен, – возвестила судья Янг. – Свидетель может отвечать на вопрос.

Алан Пенн посмотрел на Пейдж Тэйлор и опустился на свой стул.

– Черта с два, – заявил санитар. – Конечно, нет. Да он просто ненавидел ее.

Место для дачи свидетельских показаний занял доктор Артур Кейн.

Гас Венабл приступил к его допросу.

– Доктор Кейн, вы состояли в штате больницы, когда обнаружилось, что Джон Кронин был уби… – он покосился на судью Янг, – умер от инсулина, введенного внутривенно? Это так?

– Да.

– А впоследствии выяснили, что виновата в этом доктор Тэйлор?

– Совершенно верно.

– Доктор Кейн, я хочу показать вам составленное в больнице официальное заключение о смерти, подписанное доктором Тэйлор. – Венабл взял со стола бумагу и передал ее Кейну. – Будьте добры, прочтите это вслух.

Кейн начал читать:

– «Джон Кронин. Причина смерти: остановка дыхания, вызванная инфарктом миокарда в результате легочной эмболии».

– А если более понятным языком?

– В заключении говорится, что пациент умер от сердечного приступа.

– И это заключение подписано доктором Тэйлор?

– Да.

– Доктор Кейн, это настоящая причина смерти Джона Кронина?

– Нет. Он умер от инъекции инсулина.

– Значит, доктор Тэйлор ввела ему летальную дозу инсулина, а затем подделала заключение о смерти?

– Да.

– И вы сообщили об этом доктору Уоллесу, начальнику больницы, а он, в свою очередь, сообщил властям?

– Да. Я посчитал это своим долгом. – В голосе Кейна зазвенело справедливое негодование. – Я врач. И считаю невозможным ни при каких обстоятельствах отнимать жизнь у другого человека.

Следующей вызвали вдову Джона Кронина Хейзл. Это была женщина лет сорока, с огненно-рыжими волосами и пышной фигурой, которую не удалось скрыть под простеньким черным платьем.

Гас Венабл приступил к допросу.

– Я понимаю, как все это болезненно для вас, миссис Кронин, – начал он, – но я должен попросить вас описать жюри присяжных ваши взаимоотношения с покойным мужем.

Вдова промокнула глаза большим кружевным носовым платком.

– У нас с Джоном был счастливый брак. Он был замечательным человеком. Часто говорил мне, что я принесла ему истинное счастье, которого он никогда не знал раньше.

– Как долго вы были замужем за Джоном Крони-ном?

– Два года, но Джон всегда говорил, что это были два года в раю.

– Миссис Кронин, говорил ли ваш муж когда-нибудь с вами о докторе Тэйлор? Говорил ли он, что считает ее прекрасным врачом? Или как она ему здорово помогла? Или что она ему очень нравится?

– Он вообще никогда не упоминал о ней.

– Никогда?

– Никогда.

– А не заводил ли Джон разговоры о том, что намерен вычеркнуть из завещания вас и ваших братьев?

– Никаких разговоров. Он был самым щедрым человеком в мире. Он всегда говорил мне, что я могу иметь все, что захочу, а когда он умрет… – голос вдовы дрогнул, – когда он умрет, я буду богатой женщиной, и… – Она не смогла закончить фразу.

– Перерыв на пятнадцать минут, – объявила судья Янг.

Джейсон Куртис сидел в заднем ряду зала заседаний. Его буквально распирало от гнева. Он не мог поверить в то, что свидетели говорили о Пейдж. «Ведь это же женщина, которую я люблю, – подумал он. – Женщина, на которой я собираюсь жениться».