Сидни Шелдон - Ничто не вечно

– Как и в колледже, сплошное засилье мужчин, – посетовала Пейдж. – Если бы нас было больше, мы смогли бы создать свое, женское, общество.

Пейдж слышала об Артуре Кейне. Этот человек был объектом постоянных слухов, ходивших по больнице. Ему присвоили прозвище «Доктор-007 с лицензией на убийство». Все проблемы он решал оперативным вмешательством. Число проводимых им операций было гораздо выше, чем у любого другого доктора в больнице. Выше всех у него был процент и летальных исходов.

Лысый, низенький, с крючковатым носом и прокуренными зубами, излишне располневший, он, как ни странно, считал себя привлекательным мужчиной. Новых медсестер и женщин-ординаторов он называл «свежим мясом».

Пейдж Тэйлор как раз была таким «свежим мясом». Кейн увидел ее в комнате отдыха и без приглашения уселся за ее столик.

– Я положил на вас глаз.

Пейдж подняла голову и внимательно посмотрела на него.

– Простите?

– Я доктор Кейн. Друзья зовут меня Артур. – В его голосе звучали похотливые нотки. – Ну, как вам здесь?

Этот вопрос застал ее врасплох.

– Я… все в порядке.

Кейн наклонился вперед.

– Это большая больница. Здесь легко затеряться. Вы меня понимаете?

– Не совсем, – осторожно ответила Пейдж.

– Вы слишком хорошенькая, чтобы быть просто очередным лицом в толпе. Если хотите чего-то добиться, то вам нужен человек, который вам поможет. Такой, который знает все входы и выходы.

Разговор становился все более неприятен Пейдж.

– И вы хотите помочь мне.

– Правильно. – Кейн оскалил прокуренные зубы. – Почему бы нам не обсудить это за ужином?

– Здесь нечего обсуждать, – отрезала Пейдж. – Меня это не интересует.

Артур Кейн посмотрел на нее, встал и отошел от столика. На его лице застыло злобное выражение.

Первогодки хирурги-ординаторы два месяца работали по скользящему графику, меняя отделения: родильное, ортопедическое, урологическое, хирургическое.

Пейдж поняла, что опасно попадать в больницу с серьезным заболеванием летом, потому что большинство штатных врачей находились в отпусках и пациентов оставляли на милость неопытных молодых ординаторов.

Почти всем хирургам нравилось, когда в операционной звучала музыка. За пристрастие к музыке одного из них прозвали «Моцарт», а другого «Аксель Роуз».

По каким-то причинам у хирургов, похоже, всегда во время операций просыпалось чувство голода. Они постоянно говорили о еде. Удаляя у пациента гангренозный желчный пузырь, хирург мог сказать:

«Вчера вечером я великолепно поужинал в ресторане «Барделли». Самая лучшая итальянская кухня во всем Сан-Франциско».

«А вы пробовали крабные палочки в клубе «Кипарис»?..»

«Если вы любите хороший бифштекс, посетите «Хауз оф Прайм Риб» на Ван-Несс».

А сестры в это время вытирали кровь и убирали кишки пациента.

Когда хирурги не разговаривали о еде, они обсуждали бейсбольные и футбольные матчи.

«Ты видел игру «49-х» в прошлое воскресенье? Им явно не хватало Джо Монтаны. Он всегда выручал их на последних минутах матча», – говорил кто-нибудь, удаляя в это время разорванный аппендикс.

«Кафка, – думала Пейдж. – Кафке бы это понравилось».

В три часа утра, когда Пейдж спала в дежурке, ее разбудил телефонный звонок.

Скрипучий голос произнес:

– Доктор Тэйлор… палата 419… у пациента сердечный приступ. Поторопитесь! – И на другом конце положили трубку.

Борясь со сном, Пейдж села на край топчана и с трудом поднялась на ноги. «Поторопитесь!» Она вышла в коридор. Времени ждать лифта не было, поэтому Пейдж торопливо поднялась по лестнице и побежала по коридору четвертого этажа к палате 419. Сердце ее готово было выскочить из груди. Пейдж распахнула дверь и замерла в изумлении.

Палата 419 оказалась кладовкой.

Кэт Хантер принимала участие в обходе под руководством доктора Ричарда Хаттона. Ему было чуть за сорок, грубоватый, стремительный. Возле каждого пациента доктор Хаттон задерживался не более двух-трех минут, просматривал карты и давал указания хирургам-ординаторам, выпаливая их со скоростью пулеметной очереди.

– Проверьте ее гемоглобин и график операций на завтра…

– Внимательно следите за его температурой…

– Возьмите пробу крови на перекрестную совместимость…

– Снимите эти швы…

– Сделайте снимки грудной клетки…

Кэт и остальные ординаторы старательно все записывали, стараясь не вызвать неудовольствия доктора Хаттона.

Они подошли к пациенту, который уже неделю находился в больнице с подозрением на сильную лихорадку, но анализы не дали никаких результатов.