Содзи Симада - Дом кривых стен

– Разве плохо?

– А ты считаешь, хорошо?

– Можно было по-другому? Не думаю.

– Человек заявляет, что будет мстить. Это же целая драма. А написано как? Третий сорт! Неужели нельзя покрасивее изложить?

– Например?

– Стиль должен быть литературный, высокий. Как-нибудь так… «Я дал себе обет лишить тебя жизни», или «Я буду мстить и не успокоюсь, пока не исполню свое предназначение», или «К тебе прискачет всадник на коне цвета алой крови».

– Очень поэтично!

– Можно еще много чего придумать. Вот, к примеру…

– Спасибо, достаточно. Что ты сказать-то хочешь?

– По поводу мести я хочу сказать следующее: версия, что преступник – Кусака, не прокатывает. У него не было причин мстить Хамамото. Познакомились они совсем недавно, и отношения у них были очень хорошие. И потом, вместо того, чтобы убить Хамамото, Кусака покончил с собой. Какая же это месть? Или он придумал некий трюк, от которого Хамамото лишится жизни уже после его смерти?

– Этим сейчас занимается полиция. Сказали, что комнату в башне тоже будут проверять.

– А убийства Уэды и Кикуоки… При чем здесь месть Хамамото?

– Явно ни при чем.

– Но если мы отбрасываем версию, что убивал Кусака, остаются трое слуг, Эйко, дочь Хамамото, Куми Аикура, муж и жена Канаи, Ёсихико и Тогай. Среди них нет никого, кто мог бы испытывать к Хамамото чувство мести.

– Точно.

– Я повторяюсь, но убийство Кусаки действительно никак не затрагивает Хамамото.

– Согласен.

– Или же, если предположить, что Кусака нравился Эйко, его убийство причинило ей страдания, а через нее и отцу. Уж больно замысловатая комбинация для мести.

– Здесь сам черт ногу сломит! Сплошные непонятки – ухмыляющаяся кукла, две палки в снегу…

В этот момент дверь в библиотеку резко распахнулась, и на пороге появились Эйко Хамамото и Куми Аикура. С невозмутым видом они направились к окну. Однако, приглядевшись, можно было понять, что спокойствие их показное и они охвачены возбуждением, граничащим с чувством потерянности. Девушки были настолько увлечены собой, что даже не заметили, что в библиотеке находятся еще два человека, с замиранием сердца смотрящие на них.

– Ты развила здесь слишком бурную деятельность, – с равнодушным видом заявила Эйко. Обычно таким тоном говорят о погоде.

– Это ты о чем? – осторожно полюбопытствовала Куми. Действительно интересный вопрос, подумал я и из последующих слов Эйко понял, что она имела в виду. Ее соперница пыталась завоевывать симпатии мужчин – Кусаки, Тогая, Кадзивары, – и у нее это неплохо получалось.

– Зачем понапрасну тратить время? Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – продолжала Эйко со сладкой улыбкой, как бы между делом.

– Извини, конечно, но я ничего не понимаю, – отвечала Куми в том же духе. Я затаил дыхание.

– Что касается всех остальных – пожалуйста. Ты вся такая мягкая и пушистая, у тебя такое отношение к жизни. И на здоровье. Но я не ты. Я – другая. Я, как ты, не могу. Кусаку я тебе никогда не прощу. Поняла?

– Какое же у меня отношение к жизни? Ты говоришь, что не можешь, как я, а сама наверняка не хуже меня знаешь, как и что делается.

– Значит, отвечать ты не хочешь?

– Это же я тебе вопрос задала.

– Тебе же лучше будет. А то смотри. Хочешь, чтобы я всем рассказала, какая у президента Кикуоки была секретарша?

Куми не нашлась что ответить. В библиотеке повисла леденящая тишина.

– Какого черта тебе надо? При чем здесь Кусака?

Самообладание оставило Куми. Она больше не могла следить за словами, тем самым частично признав свое поражение.

– Ты все прекрасно знаешь. – Тон Эйко вдруг чудесным образом смягчился, стал медоточивым. – Как ты пускала в ход свои профессиональные приемчики, чтобы соблазнить невинного мальчика.

– Погоди! Какие еще профессиональные приемчики?

– Так ведь твоя профессия – под мужиков ложиться. Скажешь, нет?

Куми отреагировала благоразумно – не стала кричать, оправдываться. Сумела удержать в себе готовые сорваться с языка бранные слова и с вызовом рассмеялась:

– То-то ты бросилась на носилки, на которых уносили Кусаку. Прямо бабочка, вцепившаяся в клиента, как клещ… Милая получилась сценка!

Теперь дара речи лишилась Эйко.

– «Не сметь соблазнять моего Кусаку!» Ты совсем дура или как? В каком веке ты живешь, мозги твои плесневые? Если хотела его захомутать, надо было сразу аркан накидывать!

Казалось, сейчас произойдет взрыв эмоций, который сметет на своем пути все и всех. Мы с Митараи почувствовали, что дело плохо, и уж было приготовились сорваться с мест, чтобы унести ноги, но, к счастью, Эйко, считавшая себя выше соперницы, постаралась взять себя в руки.