Чарлз Тодд - Хладнокровное предательство

– Я знаю, Том Хестер, что уж ты ни за что не сдашься, пока не умерла последняя надежда! Но я все время думаю, что мальчишка где-то там, забился в расщелину и боится выходить. А может, он решил, что за ним гонятся! Он будет сидеть в своей норе, как раненый зверек, и найти его нужно нам.

Еще один фермер с кислым видом спросил:

– Ну и где эта нора? – Он обвел рукой окружающую местность. – Мы все осмотрели, а мальчишку не нашли! Значит, убийца добрался до него первым, а труп закопал в снег. Он отыщется только весной, если вообще отыщется.

Ратлидж выслушал усталых, измученных, раздосадованных людей, а потом, не повышая голоса, сказал:

– Я верю, что вы сделали все, что в ваших силах. Я не согласен с инспектором Грили. По-моему, настало время закончить поиски.

Грили обернулся к нему и смерил недоверчивым взглядом.

Фермер, стоящий за остальными, возвысил голос:

– Вы-то откуда знаете? Это не ваши края.

– Я бывал здесь летом… – начал Ратлидж.

Грили буравил его злобным взглядом; судя по всему, он считал, что лондонский коллега его предал.

Фермер проворчал:

– Летом, значит? Оно в наших краях так же отличается от зимы, как луна от солнца!

– Я все понимаю не хуже вас. Но если вы, местные уроженцы, которые знают здесь каждую пядь земли, готовы сдаться, мне остается лишь смириться с вашим решением.

Мужчины начали бурно возмущаться. Как это они готовы сдаться? Том Хестер с жаром возразил:

– Поверьте, мы все осмотрели!

Хозяин дома заметил:

– Погода вроде налаживается. Света сейчас больше. Дадим себе еще один день…

Те, кто стояли ближе к машине, закивали. В конце концов они поставили пустые кружки на ступеньки крыльца и начали расходиться в разные стороны, ссутулив плечи и опустив голову, но исполненные решимости.

Грили смотрел им вслед.

– Черт побери, Ратлидж, а мне уж показалось, что вы наносите мне удар в спину!

– Они сами должны были захотеть, – ответил Ратлидж. – Заставить их невозможно.

Грили пришлось признать, что приезжий неплохо разбирается в особенностях характера жителей Камберленда и Уэстморленда.

Чавкая по грязи, они снова сели в машину и поехали на следующую ферму, где их ждали спасатели, а оттуда – на еще одну. Только последняя группа отказалась снова пуститься на поиски. Один из мужчин сказал:

– Вы-то не ходили по горам вместе с нами. Ни один человек не выжил бы в такую метель, тем более маленький Робинсон. А мы обыскали каждый дом, каждый сарай, каждую овчарню и каждый камень. Говорю вам, его там нет и никогда не было!

Как оказалось, в данном случае мужчина ошибался.

Он в самом деле искал – но не учел характера женщины, которая не доверяла никому и ничему, кроме самой себя.

Утро уже подходило к концу, когда испуганный мальчик выбежал из комнаты, в которой спал, и ворвался на кухню, где в камине пылал огонь, согревая выстывший за ночь дом. За столом сидела женщина с обветренным лицом и усталыми, запавшими глазами.

Резко остановившись, мальчик посмотрел на нее с таким видом, словно ждал, что она вот-вот превратится в великаншу-людоедку. Женщина тоже смотрела на него. Собака, развалившаяся у очага, тяжело вздохнула с сознанием выполненного долга.

– Проголодался, наверное? Вон на столе каша. Я хромая, придется тебе самому ее взять. А в кувшине овечье молоко. Больше у меня ничего нет.

Мальчик стоял и смотрел на нее, не говоря ни слова.

– Меня зовут Мэгги. Так меня называл отец, хотя мне самой мое имя никогда не нравилось. А тебя как звать?

Мальчик покачал головой. Мэгги пожала плечами:

– Как хочешь. Если проголодался, еда на столе.

Широко раскрытыми, испуганными глазами он осматривал кухню, осторожно пятясь к входной двери.

– Больше здесь никто не живет, если хочешь знать. Кроме нас, здесь только семь овец в овчарне. Но с ними словом не перемолвишься, они не больно разговорчивые. Мне только и удается, что не дать им подохнуть от голода. Отец у меня умер, и его похоронили вон там, на холме. Он сам так хотел. – Не глядя на мальчика, Мэгги зачерпнула каши. – Хоть загоняй овец в хлев, хоть нет, они все равно часто ломают ноги, дурехи несчастные!

Ей показалось, что мальчик задышал ровнее, сердцебиение у него немного успокоилось. Но лицо было еще бледным, и он весь дрожал.

– Собаку зовут Сибил. Это она нашла тебя в снегу, и, похоже, ты ей понравился. Бог знает почему. Я тебя и разглядела-то не сразу, когда она потащила меня в гору, к тому месту, где ты лежал.