Курт Ауст - Судный день

– Да, эта реформа проводится для того, чтобы исправить Veteris Style Errores [15], как Оле Рёмер объяснил королю, когда выдвинул это предложение. Король согласился, что “ошибки старого стиля” следует исправить и привести календарь в соответствие с солнечным и звездным циклами. Для этого первый год нового столетия должен стать на одиннадцать дней короче. Было решено укоротить февраль, так что в этом месяце будет всего восемнадцать дней.

В трактир вернулся преподобный Якоб, и последние слова Томаса не ускользнули от его ушей.

– Неужели в месяце-вьюговее и впрямь осталось лишь восемнадцать дней? – Он расстроенно покачал головой и опустился на стул. – Господи пресвятой Боже! Неудивительно, почему Судный день грядет именно сейчас, до начала этого безумного года. Господь не желает смотреть, как люди крадут дни из его великого творения. И как зовут прислужника Князя Тьмы, который придумал это?

Томас предостерегающе поднял руку:

– Успокойтесь. Не стоит из-за этого поднимать такой шум. Это обычная реформа, проводимая для того, чтобы нашим потомкам не пришлось праздновать Рождество в середине весны, а Пасху – в Иванов день.

– Ха!! – фыркнул священник. – Что за глупости! Рождество – весной… Уверен, что конец апреля – это самое позднее, когда может праздноваться Пасха. Пасха всегда выпадает на воскресенье после первого полнолуния, которое наступает после дня весеннего равноденствия. А весеннее равноденствие всегда двадцать первого марта. Март – месяц весенний, и об этом профессору известно, хотя его голова и забита таким количеством мудрости, что даже самый выносливый не выдержит и отупеет, будто ночной горшок! – С этими словами преподобный Якоб вскочил. Нос у него побелел, как обычно, когда вздорный нрав брал над ним верх. Схватив Библию, священник зашагал к выходу, даже не пожелав нам доброй ночи. Вскоре мы услышали, как хлопнула дверь в его комнату на втором этаже.

– Ну что ж, – негромко откликнулся Томас, а глаза его блеснули, – главная функция ночного горшка – собирать нечистоты.

Мария тихонько хихикнула, а Бигги чуть улыбнулась. Плотник уже почти прикончил следующую кружку пива и теперь задремал, навалившись на стол, поэтому не обратил внимания на выходку Якоба. Хозяин же, напротив, не желал обращать все в шутку и серьезно посмотрел на Томаса:

– Но как вы объясните то, что сказали про Рождество? Как такое может быть правдой?

– Это долгая история, – в тот вечер Томас был в ударе, – но я попробую ее сократить. Когда-то в древности, еще до рождения Христа, римский цезарь Юлий ввел в обиход календарь, который в честь него назвали юлианским. По его указу в сорок шестом году до Рождества Христова год был продлен до четырехсот сорока пяти дней. Это было проделано для того, чтобы календарь соответствовал движению Солнца и звезд по небу. Такая мера была в тот момент необходимой, потому что старые календари к тому времени уже отставали от Солнца на восемьдесят дней. Поэтому новый календарь, введенный Юлием Цезарем, оказался намного лучше прежнего, однако и у него имелся изъян: год получился слишком длинным!

Томас обвел нас взглядом, желая убедиться, что мы следим за его рассказом. Мы внимательно слушали его – все, кроме Марии, которая начала убираться со стола, и уснувшего с открытым ртом плотника, который тихо похрапывал.

– В действительности точное число дней солнечного и звездного циклов составляет не ровно триста шестьдесят пять дней, – продолжал Томас, – каждые четыре года мы стараемся исправить это несоответствие, вводя один високосный год, однако у нас все равно остается одиннадцать минут и четырнадцать секунд лишних. Многим кажется, что в масштабах целого года одиннадцать минут – это мало, почти совсем ничего. Из-за такой мелочи и беспокоиться-то не стоит. Возможно, они правы, но за сто двадцать восемь лет из этих минут накопится целый день, а один день – это уже что-то. Если же пустить все на самотек, то через много сотен лет двадцать четвертое декабря будет каждые сто двадцать восемь лет сдвигаться все ближе к весне. А Пасха таким же образом сдвинется ближе к лету, потому что день весеннего равноденствия, который выпадает на двадцать первое марта, передвинется назад, сначала на двадцатое, потом – на девятнадцатое и так далее. Поэтому в тысяча пятьсот восемьдесят втором году из-за юлианского календаря у нас накопилось целых одиннадцать лишних дней, а день весеннего равноденствия должен был приходиться на одиннадцатое марта. Подобное никуда не годится – в этом сомнений не оставалось. Папа Григорий Тринадцатый решил восстановить отсчет времени и ввел новый календарь. Чтобы календарный год совпадал с солнечным, в григорианском календаре просто-напросто иногда пропускается високосный год. Поэтому все католические страны перешли на григорианское летоисчисление еще сто лет назад – а точнее, сто восемнадцать лет назад. Как вы видите, новый календарь будет не очень сильно отличаться от прежнего, однако, чтобы отсчет начался правильно, нужно убрать лишние одиннадцать дней из того года, с которого начнется новое исчисление. Мы и так ждали более ста лет. И поэтому мы сократим февраль следующего года, то есть одна тысяча семисотого. Пожертвовав одиннадцатью днями, мы начнем жить в одном ритме с Солнцем и звездами – только и всего. – Томас умолк и отхлебнул вина.