Кристина Ульсон - Стеклянный дом

Единственная случайность, которую Алекс готов был принять, – что Вальтер Лунд согласился участвовать в кураторской программе, поскольку искренне интересовался подающими надежду молодыми людьми и невзначай оказался в паре с девушкой, писавшей дипломную работу о его матери. Однако Алекс абсолютно не верил в то, что Юхан отказался бы стать куратором Ребекки, если бы знал о теме ее диплома. Он из тех людей, которые любят все держать под контролем.

– Опекать, – усмехнулся он. – У вас даже был с ней роман. На том этапе вы уже точно должны были знать тему ее работы.

– Я совершил ошибку, признаю. Дипломная работа отнимала у Ребекки столько времени, и мне важно было узнать, насколько далеко она продвинулась.

Само собой.

– И насколько?

Юхан нетерпеливо заерзал на стуле:

– Не думайте, что у меня нет вопросов по поводу истории жизни моей матери. Ясное дело, мне стало любопытно.

– И поэтому вы соблазнили ее, заставили думать, будто увлечены ею?

– Да, – почти жалобно ответил он.

Фредрика решила задать последний вопрос, на который мог ответить только Юхан.

– За что вы благодарите свою мать?

– За то, что простила меня, когда я вернулся, – прямо ответил он после краткого замешательства. – И за ее молчание. Благодаря ему я свободен от прошлого.

«Был свободен», – подумала Фредрика. Теперь, когда полиция установила, что он все это время жил под чужим именем, вся его жизнь перевернется. Далеко не факт, что все, кто восхищался Вальтером Лундом, будут по-прежнему смотреть на него с уважением, узнав, что вся его карьера построена на лжи.

Тут снова зазвонил телефон Алекса. Это опять был сержант, руководивший раскопками в Мидсоммаркрансене. Им удалось откопать только что захороненное тело. Никаких сомнений не осталось.

Джимми мертв.

Вечер на Стурхольмене. Небо, по-прежнему голубое, было украшено отдельными облачками, которые, понимая свое место в общей картине, старались держаться подальше от яркого вечернего солнца. Петер несколько раз обошел весь остров, разглядывая пустые дома, замершие в ожидании дачников. Участки и домики разного размера и разных цветов. Тишина и покой. Это местечко понравилось бы Ильве.

Может быть, если будут деньги, со временем они смогут купить здесь дачку – когда все это останется позади, когда он разыщет Джимми и отвезет его обратно в «Монгорден».

Снова накатил приступ тошноты.

Джимми, Джимми!

Страх растекался по телу, ощущаясь почти физически. Сердце утратило свой естественный ритм, и Петеру приходилось думать о том, чтобы регулярно дышать. Вдох – выдох. Вдох – выдох.

От голода, недосыпа, потрясения последних суток мутилось в голове. Иногда он хватался за нее руками, опасаясь, что она взорвется.

Отключенный мобильник лежал в кармане. Следовало бы позвонить Алексу. Или Ильве. Или маме. Никто не знает, где он. Ни одна живая душа. От этой мысли стало тревожно. Если ему суждено погибнуть здесь, на Стурхольмене, его никогда не найдут.

Вот и дом, который Теа Альдрин так подробно описала. Солнечно-желтый с белыми деталями. С неправильными углами и двумя большими балконами. Участок был огромен: старые фруктовые деревья, разноцветные кусты. В дальнем конце виднелась беседка. Стекла ярко блестели, отражая солнечные лучи. Так красиво, что больно глазам.

Здесь Теа Альдрин в детстве проводила каждое лето. Петер мог представить себе, как все это выглядело тогда. Как она бежала по участку с блокнотом и ручкой, запиралась в беседке. А может, и не бежала никуда, а просто сидела дома.

Откладывать дальше было нельзя. Дом казался пустым и темным, но Петер ощущал присутствие своего врага.

Он медленно двинулся по гравиевой дорожке в сторону дома.

Алекс уже стоял на улице возле здания управления, когда до него дозвонилась Ильва.

– Петер не отвечает по телефону.

Он вдруг ощутил такой приступ боли, что на несколько мгновений онемел.

О боже, есть ли что-то ужаснее смерти?

– Алекс, ты меня слышишь?

Сколько раз Алекс встречался с женой Петера? Три? Четыре? Этого он точно не помнил, зато хорошо помнил ее. Она вполне соответствовала тому описанию, которое дал ей когда-то сам Петер: красивая и сильная. События последних лет наверняка наложили свой отпечаток, однако она производила впечатление человека с устойчивой психикой.

Она сможет воспринять правду.

– Слышу, – чуть дрожащим голосом ответил Алекс. – Ильва, послушай меня. Боюсь, у меня очень печальные новости.