Либба Брэй - Пророки

28 октября. Какая суета! Отбойный молоток мистера Гоббса не дает нам покоя весь день. Я даже переехала в комнату на мансарде, чтобы скрыться от пыли и жуткого шума.

22 ноября. Мистер Гоббс не пускает меня в собственный подпол. Как он сказал, там приключилась небольшая авария и нужно переложить камин заново, а также заменить все остальное. Он улыбался, говоря об этом, и тут я заметила, что его улыбка никогда не затрагивает глаз – они всегда сохраняют ледяной синий оттенок.

15 января. Мне нездоровится, я прикована к постели. Мэри сказала, что я истощена горем и нервным напряжением из-за постоянных переговоров с мамой и папой, а также постоянными письмами из налоговой службы с требованиями заплатить налоги. У меня больше нет денег. «Продай дом мне, дорогая, я уплачу налоги, а ты сможешь жить в нем так же, как и раньше, с единственной разницей, что ты не будешь обладательницей дома на бумаге. Твоя судьба больше никогда не будет в опасности», – предложила мне Мэри. Я не могу пережить такое страдание, как продажа дома, но куда страшнее пустить его с молотка. Мне придется подумать над ее предложением. Мэри дала мне сладкого вина, чтобы успокоить нервы, и настояла на том, чтобы я выпила все без остатка.

20 января. Я никак не могу пробудиться от странных снов, полных кошмарных образов.

21 апреля. Я наткнулась на него в темной гостиной. Он был совершенно голым и прорычал «Узри меня и изумись!» Его глаза вспыхнули в темноте, как горящие угли. Кажется, я потеряла сознание, потому что помню только, как очнулась в собственной постели уже после полудня с сильной головной болью. Мэри сказала, что мне не нужен врач, а только покой, и она сама обо мне позаботится.

Май. Я не знаю, какой сегодня день, они все слились в единый беспорядочный поток. Внизу продолжаются странные сеансы. Я слышу странные звуки, но слишком ослабела, чтобы дойти до лестницы, и к тому же мне очень страшно.

Август. Стоит страшная жара. Весь дом провонял запахом гнили, от которого меня буквально выворачивает наизнанку. Наш квартирант пропал без следа.

1 сентября. Чудовище разгуливает по дому, пугая всех встречных. Оставшиеся слуги – те немногие, что еще не ушли, – боятся его, как огня. Он рассказывает какие-то фантастические, невозможные истории. Как-то раз он объявил, что является последним потомком могущественного рода, хотя я знаю, что он нищ, как церковная мышь, прост, как уличная грязь, и вырос в дешевом приюте в Бруклине. Каждый день он выдумывает все новые небылицы, и становится практически невозможно отличить правду от лжи.

20 сентября. Я больше не стану пить вино из рук этой дурной женщины.

28 сентября. Я чувствую себя ужасно, вероятно, потому, что больше не пью вина. Уже неделю я лежу в постели, мучаюсь от судорог и рвоты. За мной ухаживает наша последняя оставшаяся служанка, Эмили, милая девочка. Она призналась мне, что так же напугана, как и я. Как-то раз она прошла в комнату, которая была обычно заперта, и чуть не разбилась насмерть, едва не свалившись в глубокий желоб. Она предполагает, что ловушка ведет прямо в подпол.

3 октября. Я проснулась ночью от страшных воплей, но не могла понять, слышу их во сне или наяву.

8 октября. Эмили не было уже шесть дней.

10 октября. Я с огромным трудом поднялась с постели и спустилась вниз. Все жалюзи были опущены, и в доме царила атмосфера склепа. «Где Эмили?» – спросила я у мистера Гоббса, стараясь держаться хладнокровно, хотя у меня дрожали колени. «Она уехала к своей сестре, присутствовать при родах», – ответило чудовище. «Странно, но почему она не забрала причитающееся жалованье?» – удивилась я. «Она не пожелала беспокоить вас по такой мелкой причине», – ответил он. «Но почему она оставила свою сумочку?» – спросила я, ведь предварительно я зашла в ее комнату и нашла все вещи нетронутыми. Тут к нам подошла миссис Уайт, без сомнения, привлеченная моим тоном. «Мы проследим за тем, чтобы вещи были переданы бедняжке. Она так волновалась за сестру, что обо всем позабыла».

Какая женщина способна уехать без сумочки?

13 октября. Я попыталась проникнуть в подпол, но была бесцеремонно остановлена мистером Гоббсом. «Там небезопасно», – сказал он, и что-то в его тоне заставило меня замолчать, съежиться и поспешить в свою комнату.

15 октября. Я слышу шепот в стенах моего дома. Боже, какая-то страшная катастрофа вот-вот должна произойти!

17 октября. Миссис Уайт уехала в деревню, чтобы выступить там медиумом. Шарлатанка! Я осталась в доме наедине с чудовищем.