Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

Я посмотрела на Годфри, который, копируя Казанову, склонил голову точно так же, как попугай.

– Милая Нелл, перед отъездом ты стала учить его алфавиту, остановившись на букве «эль». Поскольку Казанова оказался неспособен к учебе, мы сразу перешли с ним к трем последним буквам. Теперь он знает алфавит от начала и до конца. Пусть и не весь.

– Хватит болтать! – проскрипел Казанова.

Ирен захохотала.

– Годфри, тебе не следовало так рано опускать руки, – заметила я. – Мне кажется, ты многому смог бы научить Казанову.

– Fleurs du mal, fleurs du mal [42], – заулюлюкало пернатое чудовище.

– Бодлер! Мистер Нортон, чему вы научили попугая Нелл?! – Ирен буквально завизжала от смеха. – Бодлер! Ну кто бы мог подумать!

– Это не мой попугай, – отрезала я. – Кроме того, напоминаю вам, что я практически не говорю по-французски и потому мне непонятна причина вашего веселья.

И Нортон, и Адлер просто заходились от смеха, причем Годфри настолько обессилел, что прислонился к стене, а Ирен одной рукой зажимала рот, а другой утирала слезы, катившиеся у нее из глаз.

– Кроме того, Ирен, мне очень хочется посмотреть, как ты станешь себя вести, когда тебе придется каждый день выслушивать от этой птицы потоки всякого вздора.

– Мистер Нортон, вы закончили? – отмахнувшись от меня, спросила Ирен.

– Не совсем. Вы позволите на некоторое время вас оставить?

Заинтересованно посмотрев на адвоката, подруга кивнула. Нортон чуть поклонился и вышел из комнаты. Вскоре мы услышали, как хлопнула входная дверь.

– Если не считать Казановы, то в целом мне очень понравилось, – заметила я.

– Да, – Ирен подошла к клетке, – что за вульгарное создание. Такое впечатление, что он окрашен во все цвета радуги.

– Мне кажется, Годфри просто молодец, – с настойчивостью в голосе произнесла я.

– Годфри превосходно со всем справился. Он настолько идеален, что я даже робею в его присутствии.

– Быть может, это потому, что тебе прежде не доводилось встречать таких людей?

Из аванзалы до нас донеслись быстрые шаги Годфри. Мы кинулись ему навстречу. Адвокат нес какой-то предмет, прижимая его к груди словно ребенка.

– Свернем направо. Там маленький кабинет, – промолвил он.

Мы проследовали за ним в последнюю комнату, которую еще не успели осмотреть. Нортон подошел к столу и с тяжелым стуком водрузил на него свою ношу. Это был сундук его отца.

Сундук притянул Ирен к себе словно магнит. Будто бы не веря своим глазам, подруга провела рукой по его деревянной поверхности.

– Еще одна вещь, которая некогда принадлежала вам, – промолвил Годфри.

– Я отдала ее вам, – напомнила Адлер.

– А я снова вручаю его вам, точно так же, как отдал Нелл этого бандита Казанову. Мне все равно не удалось разгадать головоломку. Быть может, вы снова попытаете счастья…

Ирен отпрянула от сундука, отшатнулась от Годфри, словно не желая слышать его увещеваний. Комнату освещала одна единственная керосиновая лампа, которая, вместо того чтобы рассеивать мрак, скорее подчеркивала его непроглядность. Подруга двинулась к эркеру, остановившись у громоздкого предмета, прикрытого шалью. Мерцание лампы выхватило из темноты махровые розы, которыми была расшита ткань.

Вдруг Ирен одним резким движением сорвала шаль, обнажив еще один сюрприз – роскошное приземистое фортепьяно.

– Оно здесь было раньше? – напряженно спросила она.

Мне на ум пришли бесчисленные эликсиры для полоскания горла, которые подруга оставила в Богемии. Я нисколько не сомневалась, что ни одно из тех снадобий не смогло бы ее избавить сейчас от хрипотцы в севшем от волнения голосе.

– Оно входит в стоимость аренды, – достаточно твердо ответил Годфри.

– Ясно. – После долгой паузы Ирен наконец сказала: – Что ж, заприте особняк и отвезите нас домой. Я устала.

После возвращения в Челси тамошняя квартира показалась нам еще более безликой, поэтому мы обе мечтали о скорейшем переезде. При этом каждая из нас с ужасом ждала встречи с подарками, которые оставил нам в новом доме Годфри.

– С клетки можно не снимать накидку. Так попугай будет меньше кричать, – сказала вечером Ирен, расчесывая волосы.

– А что мы будем делать с фортепьяно? – невинно спросила я.

– Слушай! Вы с Годфри Нортоном лезете в дебри, в которые не смеют соваться даже ангелы!

– В таком случае, мы будем чувствовать себя в раю как дома, – промолвила я и выключила свет.

– Если рассуждать логически, то скорее в аду, – произнесла Ирен из темноты мрачное пророчество.