Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

– То есть вы считаете, что возвращаться в старую квартиру на Сефрен-Хилл опасно?

– Да.

– Найти новое жилье, не привлекая к себе лишнего внимания, достаточно простая задача. Деньги у вас есть?

– В данный момент – денег в избытке, – кивнула Ирен.

– Итак, подведем итог. Вам нужно новое жилье в Лондоне, вам надо получить назад вашу одежду и вещи, хранящиеся на старой квартире, что на Сефрен-Хилл. Также вам необходимо припрятать некую ценную вещицу.

– Именно.

– В таком случае, я беру все на себя. Все, кроме фотографии. – Он поднялся, чтобы нас проводить.

– Фотографии? – Ирен застыла, словно громом пораженная. – В футляре могли быть и драгоценности!

– Это элементарно, уважаемая мисс Адлер. По виду и размерам футляра легко догадаться о его содержимом. Кроме того, речь шла о предмете, который можно использовать в качестве средства воздействия на бывшего друга, неожиданно ставшего врагом. Таким образом, речь идет о предмете, являющимся неопровержимым свидетельством события, о котором король Богемии хотел бы забыть. Месье Дагер, придумав фотографические пластинки, изобрел страшное оружие.

Подруга кивнула и, крепко прижав к груди простенькую сумочку, вышла. Задержавшись на пороге, я оглянулась на Годфри. Он улыбался; его глаза горели азартом. Адвокат, словно гончая, буквально водил орлиным носом, чувствуя будоражащий аромат загадки.

Как это ни странно, но Ирен в ее тогдашнем состоянии совершенно не обратила внимания, что Годфри Нортон во многом куда привлекательнее короля Богемии.

На той же неделе Годфри заглянул к нам в номера в Челси.

Когда он пришел, Ирен полулежала в кресле. Вместо того чтобы встать, она продолжила сидеть, откинувшись на спинку, словно королева, ожидающая своего подданного-фаворита.

Годфри не находил себе места от переполнявшей его энергии. Не обратив внимания на апатию Ирен, он принялся, потирая руки, ходить по комнате, вводя нас в курс дела:

– Мисс Адлер, я начал с информации о ваших чемоданах. Я написал своему знакомому в Париж. Он со всей осторожностью свяжется с вашей подругой. Пока он не ответил. Я так понимаю, что он, как и я, предпочитает более эффективному телеграфу почту. Без всякого сомнения, телеграмма дошла бы гораздо быстрее, но ее легче отследить. Я рассчитываю получить от него ответ на этой неделе.

Ирен с царственным видом кивнула.

– Тем временем я занялся вашим жильем. Я снял дом: двухэтажную виллу с очаровательным садиком в Сент-Джонс-Вуд. Комнаты просторные и великолепно обставлены. Имеется помещение для экипажа. Кроме того, я взял на себя смелость нанять экономку, служанку, а также, учитывая местоположение виллы, кучера.

– Сент-Джонс-Вуд? – нахмурившись, переспросила Ирен.

– Район к северу от Риджентс-парк, – пояснил Годфри, – неподалеку от Эджвер-роуд. Район, простите за выражение, богемный, там селятся люди состоятельные. С другой стороны, застроен он не очень плотно – идеальное место, где можно скрыться от внимания человека, прочесывающего Лондон в поисках вас. Кстати сказать, если вы не возражаете, мне хотелось бы немедленно показать вам обеим ваш новый дом.

– Быстро же вы управились, – с ленцой в голосе промолвила Ирен, протянув адвокату руку, чтобы он помог ей встать. – Вы меня загоните, мистер Нортон.

Годфри с удивительным изяществом улыбнулся и, склонившись в поклоне, поцеловал ей запястье. Когда мы оделись и собрались уходить, он незаметно мне подмигнул.

Вез нас наш новый кучер Джон Джуит – веселый добродушный мужчина средних лет, проявлявший к нам с Ирен трогательную заботу. Честно говоря, меня несказанно взволновала мысль о том, что мне впервые за шесть лет предстоит переезд в новый дом. В экипаже царила напряженная атмосфера. Дело было в Ирен. Она сидела молча, смежив веки, прикрывшие пытливые глаза. Сейчас моя подруга казалась самим воплощением апатии и скуки, столь несвойственной той Ирен, которую я любила и знала. Она напоминала роскошную, свившуюся кольцами неподвижную змею, поджидающую удачного момента для молниеносного броска.

В вечерних сумерках вилла в Сент-Джонс-Вуд выглядела очень многообещающе. Большие вытянутые окна первого этажа были залиты теплым светом. Мы вышли из экипажа и направились к дому. Кучер остался возле кэба.

– Особняк называется Брайони-лодж, – сообщил Годфри.

– Какое очаровательное название, – тут же промолвила я.