Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

– Спасибо вам огромное, мистер Дворжак!

– Так, а теперь, как должная студентка музыкального училища, сворачивайте партитуру в трубочку, чтоб ее не мяться и чтоб чернила не разливаться, если пойдет дождь. – Композитор повернулся к Ирен: – Знаете Пороховую башню рядом с Вацлавской площадью?

– Это у входа в старый город, – кивнула подруга.

– Дальше находится университет и еврейский квартал. Его еще называют Йозефов, что значит квартал Иосифа. Говорят, что как раз там сотни лет назад раввин Иегуда бен Бецалель сделал чудовищную вещь под названием Голем.

Ирен кивнула, словно понимала, о чем идет речь.

– Что такое Голем? – спросила я.

Мистер Дворжак повернулся ко мне и с готовностью пустился в объяснения:

– Интересная история. Очень старая. Может, когда-нибудь я напишу об этом оперу? Этот раввин сделал большого человека из глины и управлял им священными словами на бумажке, которую поклал ему в рот. В один день раввин забыл вынуть бумажку, и Голем пошел разламывать Старый город своей нечеловеческой силой. Я так думаю, ваша английская женская писательница Мэри Шелли применила эту старую пражскую легенду для своего знаменитого романа. По сей день суеверные люди ходят на могилу бен Бецалеля в квартале Иосифа, кладут на нее бумажки с молитвами, просьбами, рассказами о своих бедах… Чтобы он им помогал.

– И нам придется туда идти… туда, где появился на свет этот Голем? – оробев, спросила я. – А поближе цыганских гадалок нет?

– Из тех, кто сохраняет наследие прошлых поколений? Нет, – ответил Дворжак.

– Никаких других цыганок нам не нужно, – решительно произнесла подруга. – Спасибо, мистер Дворжак, за вашу помощь как в делах мирских, так и оккультных… то есть в политике и магии, – поспешила пояснить Ирен, увидев, как нахмурился композитор. – И к тому и к другому в последнее время привлечено излишне много внимания. Доброго вам дня.

Я с радостью вышла из безжизненного холодного театра, шагнув навстречу яркому солнечному свету, заливавшему набережную. Ирен велела кучеру отвезти нас к Старому городу и вернуться за нами через два часа.

– Через два часа? – изумилась я, сверившись со своими часами-медальоном на лацкане.

У подножия огромной готической башни сплетались в паутину узенькие, извилистые, окутанные полумраком средневековые улочки. Несмотря на то что солнце стояло в зените, туда не проникали его золотистые лучи. Мне казалось, что где-то здесь по-прежнему бродит Голем.

– Через два часа? – повторила я. – Знаешь, Ирен… То, что мистер Дворжак рассказал о Големе… его габаритах, невероятной силе… Это весьма напомнило мне принца.

Подруга не стала мне говорить о том, что принц уже стал королем:

– Меня интересует не Вилли, с ним-то мне как раз все ясно. Не давай воли воображению. Сделай вид, что просто гуляешь, будто на блошином рынке, но при этом смотри в оба. Если увидишь какие-нибудь странные, необычные вывески, сразу же дай мне знать.

На улочках Старого города было полно людей и телег. Многие из возвышавшихся над нами зданий с резными коньками, оконными стеклами в толстых рамах и крутыми черепичными крышами с мансардами относились к эпохе Ренессанса. Сравнение квартала Иосифа с блошиным рынком мне показалось весьма удачным. Отовсюду доносились громкие голоса людей, а в ноздри бил аромат куриного супа с лапшой и булочек с маком. Грохотали подводы, груженные всякой всячиной – от стеклянных бус до позвякивающих горошков.

– Ну что ж, по крайней мере, этот квартал носит имя библейского героя, – произнесла я скорее из желания приободрить себя, чем поговорить с подругой.

Ирен кинула на меня изумленный взгляд:

– Да нет же, название квартала не имеет ничего общего с Библией. Квартал Иосифа назван так в честь австрийского императора Франца Иосифа, который в самом начале своего правления дозволил иудеям селиться в любой части города. После этого евреи назвали в его честь свое бывшее гетто. Где тут логика – не понимаю. Политика, Нелл, штука куда более загадочная, чем магия.

Мы прошли мимо большого кладбища. Древние могильные камни располагались близко друг к другу, словно огромные кривые зубы какого-то чудовища. Такое впечатление, что скелетам, погребенным под ними, не хватало места, и они выталкивали надгробья наружу.

– Я так полагаю, что это могила бен Бецалеля, – кивнула Ирен на величественный монумент, вокруг которого сгрудились люди. – Может, нам имеет смысл оставить ему записку с загадкой, над которой мы сейчас бьемся?