Тесс Герритсен - Химера

– Они не позволят нам вернуться домой. Теперь я это понимаю.

Джек никогда не слышал, чтобы Эмма говорила таким убитым тоном, и это разозлило его. Наполнило отчаянием.

– Эмма, прекрати пугать меня!

– Я просто стараюсь реально смотреть на вещи. Я видела врага, Джек. Химера – сложная многоклеточная форма. Она двигается, размножается. Она использует против нас ДНК, наши гены. Если это результат биоинженерии, какой-то террорист создал идеальное оружие.

– Тогда он наверняка создал и защиту от него. Никто не станет выпускать на волю новое оружие, не зная, как самому от него защититься.

– Фанатик станет. Какой-нибудь террорист, стремящийся убивать людей как можно больше. А этот организм умеет убивать. И не только убивать, но и размножаться. Распространяться. – Эмма умолкла. А затем в ее голосе зазвучали усталые нотки. – Зная об этом, я прекрасно понимаю, что мы не вернемся домой.

Джек сорвал наушники и уронил голову на руки. Он долго сидел в зале совсем один, и голос Эммы продолжал звучать у него в ушах. «Я не знаю, как спасти тебя, – думал он. – Я даже не знаю, с чего начать».

Он не слышал, как открылась дверь. Он поднял взгляд, только когда его окликнула Лиз Джанни из Управления полезной нагрузки.

– Мы нашли имя, – объявила она.

Джек в недоумении покачал головой:

– Что?

– Я же обещала проверить, какой из экспериментов пришлось уничтожить из-за разрастания грибка. Оказалось, это была клеточная культура. Ведущий исследователь – доктор Хелен Кёниг, морской биолог из Калифорнии.

– И что она?

– Исчезла. Две недели назад уволилась из лаборатории в «СиСайенс». С тех пор о ней ничего не слышно. И еще, Джек, неожиданный поворот. Я только что разговаривала кое с кем из «СиСайенс». Мне сообщили, что федеральные следователи девятого августа устроили набег на лабораторию Кёниг. И забрали все ее архивы.

Джек выпрямился:

– И что же за эксперимент был у Кёниг? Какую клеточную культуру она отправила на станцию?

– Одноклеточный морской организм. Их называют археонами.

– Эксперимент должен был длиться три месяца, – пояснила Лиз. – Наблюдение за размножением археонов в условиях микрогравитации. Культура начала показывать неестественные результаты. Резкий рост, кустообразные формации. Она размножалась с поразительной скоростью.

Джек и Лиз шли по одной из дорожек Космического центра Джонсона, мимо пруда с фонтаном, выбрасывавшим воду в неподвижный воздух. День был ужасно жарким и душным, но они чувствовали себя безопасней, разговаривая на улице; здесь, по крайней мере, можно было поговорить наедине.

– В космосе клетки ведут себя иначе, – заметил Джек. – По этой причине культуры и выращивались на орбите. В земных условиях ткань растет горизонтально, как бумага выстилая чашку, в которой ее культивируют. Отсутствие притяжения в космосе позволяет тканям расти в трех направлениях, и они могут принимать формы, которых никогда не образовывали на Земле.

– Зная о том, какими интересными были эти исследования, – продолжала Лиз, – поражаешься, что эксперимент был так резко прекращен по истечении всего шести с половиной недель.

– Кто прекратил эксперимент? – спросил Джек.

– Приказ поступил непосредственно от Хелен Кёниг. Очевидно, она проанализировала образцы археона, которые «Атлантис» доставил на Землю, и решила, что они заражены грибком. Она велела уничтожить культуры, находящиеся на МКС.

– И их уничтожили?

– Да. Но странно то, каким образом. Экипажу не позволили просто упаковать их и выбросить, как обычно поступают с неопасными организмами. Нет, Кёниг попросила отправить культуры в тигель и сжечь. А затем выбросить пепел за борт.

Джек остановился и посмотрел на собеседницу:

– Если доктор Кёниг биотеррористка, зачем ей уничтожать собственное оружие?

– Ты не хуже меня знаешь ответ на этот вопрос.

Джек немного поразмышлял, пытаясь найти рациональный ответ, но так его и не нашел.

– Расскажи мне об эксперименте поподробнее, – попросил он. – Что такое этот археон?

– Мы с Петровичем просмотрели научную литературу. Археон – это аномальный домен одноклеточных организмов, называемых экстремофилами – «любителями непригодных для жизни условий». Их открыли всего двадцать лет назад, они обитают и буйно размножаются возле кипящих вулканических образований на морском дне. Они также обнаружены в полярных ледяных шапках и в камнях из земных глубин. В местах, где, как нам казалось, жизнь не может существовать.