Тесс Герритсен - Химера

– Этот организм – результат биоинженерии! – внезапно воскликнул Джек. – Кто-то состряпал эту штуку в лаборатории. Взял бактерию или вирус и пересадил гены из других видов, чтобы она стала более эффективным убийцей.

– Но какую бактерию? Какой вирус? – спросил Петрович. – Вот в чем загадка. Без дальнейшего исследования этого генома мы не сможем определить, с какого вида все началось. В ВИМИИЗе отказались продемонстрировать большую и самую важную часть хромосомы этого организма. Ту часть, которая идентифицирует убийцу. – Он посмотрел на Джека. – Вы единственный из всех присутствующих, кто видел патологию на вскрытии.

– Только мельком. Они вытолкали меня из зала так быстро, что я едва успел разглядеть. Но то, что видел, походило на цисты размером с жемчужину, они сидели на сине-зеленой матрице. Их обнаружили в грудной клетке и брюшной полости Мерсера. В черепе Хьюитт. Ничего подобного я раньше не видел.

– Это могли быть гидатиды? – поинтересовался Петрович.

– Что это? – спросил Вуди.

– Болезнетворные организмы – ленточные черви эхинококки в личиночной стадии. Они вызывают образование цист в печени и легких. Да и вообще в любом органе.

– Думаете, это паразиты?

Джек покачал головой.

– Гидатидам требуется много времени, чтобы развиться. Годы, а не дни. Не думаю, что это паразиты.

– Может, это и не цисты вовсе, – предположил Тодд. – Может, это споры. Или плесневый гриб. Например, аспергилл. Или криптококк.

Вмешалась Лиз Джанни из Управления полезной нагрузки:

– Экипаж сообщал о проблеме с грибковым заражением. Один из экспериментов пришлось уничтожить из-за чрезмерного разрастания.

– Какой эксперимент? – заинтересовался Тодд.

– Мне нужно проверить. Помню, что это была какая-то клеточная культура.

– Но простое грибковое заражение не может объяснить эти смерти, – возразил Петрович. – Помните, в «Мире» все время находили грибок, и никто от этого не умер. – Он посмотрел на экран компьютера. – Глядя на этот геном, можно сказать, что мы столкнулись с совершенно новой биологической формой. Я согласен с Джеком. Ее создали искусственно.

– Значит, это биотерроризм, – подытожил Вуди Эллис. – Кто-то организовал диверсию на станции. Видимо, организм попал туда вместе с другим грузом.

Лиз Джанни категорично покачала головой. Энергичная и напористая, она всегда решительно выступала на любом собрании; ее речь и теперь прозвучала абсолютно уверенно:

– Весь полезный груз проходит контроль безопасности. Существуют отчеты об опасности, трехступенчатые анализы всех приспособлений для хранения. Поверьте, до такой степени опасный эксперимент не мог бы попасть на станцию.

– Если, конечно, вы знаете, что он опасный, – сказал Эллис.

– Конечно мы знаем!

– А что, если правила безопасности были нарушены? – предположил Джек. – Большинство экспериментальных грузов поступает прямо от исследователей – самих ученых. Откуда нам знать, какая система безопасности действует у них. Вдруг в какой-нибудь лаборатории числится террорист? Что, если они подменили бактериальную культуру в последний момент? Мы об этом узнаем?

Впервые Лиз казалась растерянной:

– Такая ситуация… маловероятна.

– Но возможна.

Хотя она и не признала подобную возможность, во взгляде Лиз мелькнуло смятение.

– Мы с пристрастием расспрашиваем всех исследователей, – сообщила она. – Всех ученых, которые посылают эксперименты на станцию. Если они пренебрегают безопасностью, черт подери, я все об этом узнаю.

«Это уж наверняка», – подумал Джек. Как и остальные присутствовавшие мужчины, он немного боялся Лиз Джанни.

– Остался еще один вопрос, – заметил Гордон Оби, заговоривший впервые за все это время. Как всегда, он оставался Сфинксом: слушал, не комментируя, молча обрабатывая информацию. – Вопрос – зачем? Зачем кому-то понадобилось организовывать диверсию на станции? Неужели мы вызываем у кого-то недовольство? У какого-нибудь фанатика, испытывающего ненависть к новейшим технологиям?

– Биологический вариант Юнабомбера, [40]– подсказал Тодд Катлер.

– Тогда почему бы просто не выпустить этот организм в Космическом центре Джонсона и не покончить со всей нашей инфраструктурой? Это легче и гораздо логичнее.

– У фанатиков нет логики, – заметил Катлер.

– Логика есть у всех, включая фанатиков, – возразил Гордон, – если, конечно, знать мотивы их поведения. Именно это меня беспокоит. Именно поэтому я задумался, действительно ли мы столкнулись с диверсией.