Роберт Стайн: Улыбаемся и гибнем!

Мы все уставились на квадратик в моей руке. Он начал темнеть. Потом проступили цвета. Мало-помалу фотография проявилась, и мы увидели Рину.

— Хорошие цвета, — сказала я. — Очень мягкие. Красотища!

— О Боже, — простонала Рина. — Снимок-то хороший, только у меня глаза красные.

Я разглядывала снимок. Да, Рина выглядела здорово. Сомневаюсь, что она вообще может плохо получаться на фото. Но ее глаза мерцали красным огнем.

Сэмми стал насмехаться над Риной:

— Выглядишь как чучело! — После чего опять попытался выхватить фотоаппарат. — Дай я тоже сфоткаю!

Я увернулась от него.

— Это не игрушка, Сэмми. — Я потянула Рину к лестнице. — Пошли ко мне. Держу пари, я сумею избавиться от красных глаз.

— На компьютере? — спросила Рина.

Я кивнула:

— Да. Отсканирую фото на компьютере и поправлю глаза.

Мы поспешили наверх в мою комнату и закрыли дверь, чтобы Сэмми за нами не увязался.

Я отсканировала снимок на компьютере. У меня есть профессиональная программа, называется «ФотоМастер-Плюс», и я ее помаленьку осваиваю.

Я посмотрела на изображение на экране и начала его корректировать.

— Странно, — пробормотала я.

— Что там? — спросила Рина. Положив руки мне на плечи, она склонилась надо мной.

— Я не могу затемнить твои глаза, — сказала я. — По идее, я умею гасить красные отсветы. Но они совершенно не поддаются.

— О, помоги! У-у-у-у-у! Мои глаза! — неожиданно завизжала Рина.

С испуганным вздохом я обернулась.

Рина поднесла руки к глазам. И завопила во всю мощь своих легких:

— Мои глаза! На помощь! Мои глаза!

Я издала еще один испуганный вздох. И вскочила со стула.

— Что случилось?

Рина прижимала ладони к глазам.

— Помоги! Джули… мои глаза горят! О, помоги мне!

Я мягко взяла ее за руки и потянула их вниз. Когда я увидела ее глаза, у меня перехватило дыхание.

Ее глаза горели, как огонь!

— Помоги! — простонала она. — О, какая боль! Какая ужасная боль!

— М-может быть, вспышка была слишком яркая, — проговорила я. — Ты стояла так близко к камере…

Я потащила Рину в ванную. Смочив мочалку холодной водой, я прижала ее к глазам подруги.

— Это не поможет! — заверещала она. — Мои глаза… они горят! Как же больно!

Я убрала мочалку. Ее глаза по-прежнему пылали красным огнем.

— Вот. Еще холодной воды, — сказала я и снова прижала мочалку к ее лицу. Затем я потащила Рину вниз, к маме на совет.

— У нее глаза горят. Они совсем красные, — сообщила я ей.

— Дай посмотрю. — Мама убрала мочалку. При виде красного свечения она растерянно заморгала. — Что-то вызвало сильное раздражение, — сказала она. — Ты страдаешь аллергией?

Рина замотала головой. Ее всю трясло.

— Нет! Нет у меня аллергии! Пожалуйста, помогите!

— У меня в комнате есть глазные капли, — сказала мама. — Принеси, Джули, они на комоде.

Мы испробовали глазные капли. Они ничуть не помогли.

— Позвони Рининым родителям, — распорядилась мама. — Может, они еще успеют показать ее окулисту. Никогда не видела ничего подобного!

Мистер Якобс приехал через несколько минут. Мы помогли Рине усесться в машину.

— Отзвонись потом, — попросила я. — Когда жжение прекратится.

Я смотрела, как они уезжали. В животе все сжалось в тугой комок. Я не могла отделаться от звенящего в ушах страшного крика Рины.

У себя в спальне я взяла снимок. И долго смотрела на улыбающееся лицо Рины с горящими красными глазами.

Уму непостижимо, подумала я.

После ужина я все еще думала о Рине. Внезапно я вспомнила, что у меня задание от мистера Уэбба. Я должна была находиться в спортзале, снимая баскетбольный матч девчачьей команды для ежегодника.

Подхватив пару фотоаппаратов, я засунула их в рюкзак. Затем вскочила на велик и помчалась к спортзалу.

Я успела как раз вовремя. Игра уже подходила к концу. Наши «Тигры» продували «Колючкам Мидоу-Бэй».

Я заметила Карлу Майер, нашего лучшего игрока. Она перехватила мяч и уверенно вела его вперед. Остановившись на линии, она совершила трехочковый бросок.

Трибуны были наполовину заполнены ребятами. Большинство из них затопали ногами и затянули:

— Кар-ла, мо-чи! Кар-ла, мо-чи! Кар-ла, мо-чи!

Я решила сделать несколько снимков с самой верхней трибуны. Достав свою лучшую цифровую камеру, я поспешила наверх по крутым ступенькам. И вскрикнула, когда откуда-то спереди высунулась красно-белая кроссовка и сделала мне подножку.

— Ой! — При падении я больно расшибла коленку. Обернувшись, я увидела владелицу кроссовки: разумеется, это была Бекка. Они с Гретой ухмылялись мне.