Роберт Стайн - Когда воет призрачный пёс

— Круто.

Я знал, чего ей хочется. Она хотела прийти, сыграть со мной на игровом автомате — и разбить во всех играх.

Есть ли на свете хоть кто-то азартнее Марни?

Сильно сомневаюсь.

Я невольно потер отметину на шее.

— Ну что, сможешь приехать и помочь?

— Думаю, да. Пожалуй, у меня эта штуковина выйдет лучше. До встречи после обеда.

Через два часа мы с Марни уже трудились у меня в гараже.

Правда, перед этим ей позарез понадобилось показать мне новенькую кожаную куртку, которую она себе пожелала.

Зуб висел у нее на шее, спрятанный под футболку. Мне был виден только кожаный шнурок.

Нашему классу задали соорудить какой-нибудь механизм. На прошлой неделе я скачал старые видеоигры на допотопный папин компьютер. Оставалось лишь встроить компьютер в деревянный корпус, чтобы все это сооружение походило на настоящий игровой автомат.

Вместе с папой мы купили все необходимые пиломатериалы. Раскрасили красной и желтой краской. И папа помог мне придать деталям нужные размеры и форму.

Теперь мне оставалось только соединить заднюю и боковые части. Поместить внутрь компьютер, так, чтобы виден был один монитор. Вмонтировать контрольную панель. И приколотить дно.

В общем, у меня были далеко идущие планы. Главное, ничего сложного. Работы как раз на двоих.

Мы с Марни осторожно приставили одну из боковых панелей к задней. У меня уже была наготове банка с гвоздями. Я высыпал немного гвоздей на пол гаража и взял молоток.

— Держи доски вот так, — напутствовал я. — А я заколочу несколько гвоздей.

Марни прижала одну доску к другой.

— А откуда будет идти шнур питания? — спросила она.

— Видишь в задней панели отверстие? Оттуда и будет.

— А вентиляция? — не унималась Марни. — Ты хоть оставил место для вентилятора?

Вот ведь всезнайка! Неужели обязательно нужно выпендриваться?

— Он не будет перегреваться, — возразил я. — Я оставил свободное пространство вокруг компьютера.

— Потрясающе, — сказала Марни. — Если, конечно, будет работать.

— Будет, — пообещал я и забил первый гвоздь. Вошел он, правда, кривовато. Но все-таки вошел.

— Я умею заколачивать аккуратнее, — заявила Марни. — Так, давай сюда молоток. Я забью.

Не успел я ответить, как снаружи послышался какой-то звук.

Собачий вой.

— Эй! — вскрикнул я и вскочил, опрокинув банку с гвоздями.

Вой взлетел до самой высокой ноты и вдруг оборвался. Он прозвучал совсем близко… вроде бы с подъездной дорожки.

Я повернулся к Марни.

— Т-ты это слышала? — проговорил я.

Ей не нужно было отвечать. На ее лице отразился страх.

— Это та самая собака, которую ты слышал ночами? — спросила она.

Я кивнул:

— Кажется… да.

Собака завыла вновь. Вой эхом разнесся в бетонных стенах гаража.

Марни уронила доски. Они с грохотом посыпались на пол. Она отступила на шаг.

— Звучит как… призрак… — прошептала она. — Близко и одновременно будто издалека… так живая собака не воет…

Следующий вой прозвучал гораздо ближе. А потом я увидел тень чудовища, скользящую по дорожке к двери гаража.

— О Господи. — Мой голос дрогнул. — Она пришла.

Глаза Марни широко распахнулись. Она сделала еще один шаг назад… и споткнулась о папину газонокосилку.

— Ой! — Она врезалась в стену гаража, отчего висевшие на стене садовые грабли сорвались с крючка и грохнулись на бетонный пол.

Оттолкнув их ногой, я попятился и встал рядом с Марни.

Вдвоем мы наблюдали, как страшная тень расползается по подъездной дорожке.

Вот показалась темная голова.

Марни охнула.

Огромные передние лапы бесшумно ступали по земле. Вступив в собственную тень, собака опустила голову.

— Это гончая! — прошептал я Марни. Меня всего затрясло.

Она судорожно сглотнула. Попыталась что-то сказать. Но не смогла издать ни звука.

Собака тяжелой поступью вошла в тень гаража и устремила на нас взгляд больших влажных глаз. Длинные висячие уши ее были изодраны. Язык болтался сбоку раскрытой пасти.

— Какая она… огромная! — пролепетала Марни, обретя, наконец, дар речи.

Пес издал глухое рычание.

Я поперхнулся.

— Марни, посмотри на его шерсть! Она… синяя!

— Этого… не может быть! — закричала она. Ее всю трясло. Зубы выбивали дробь.

— Синяя Гончая… — прошептал я.

Тихо рыча, опустив голову, она двинулась на нас, и во влажных ее глазах явственно читался смертный приговор.

— Какая она страшная… — шептала Марни. — Шерсть свалявшаяся, грязная… И в ней застряли комья земли…