Елена Нестерина - Пудель бродит по Европе

– Конечно, огрызается, Галиночка, – сказал он. – А кому же понравится, когда его по морде тряпкой?

– Так я же для его воспитания… – всхлипнула Галина Гавриловна. – А все ты, Петя, все ты!

– То есть? – не ожидал такого поворота событий Петр Брониславович.

– А вот то и есть! – заявила Галина Гавриловна, бросая мокрой тряпкой в Биму, который ползком пробирался к вываленным на пол продуктам. – Ты сумасшедший дом этот устроил. И погром! Жила я себе спокойно, горя не знала! Нет, здрасьте-пожалуйста! Приволок собачку! Что же я теперь с этим Бимой делать буду? Ты что, Петя, смерти моей хочешь?

– Как, Галиночка, смерти? – опешил Петр Брониславович. – Не хочу, конечно! Но ты же сама просила: пуделя хочу, пуделяшку!

– Я просила?! – Галина Гавриловна честно такого уже не помнила. Слово «пудель» прочно ассоциировалось у нее теперь со словом «ужас». – Я просила? Такую обузу на свою голову?! Да что мне, заняться, что ли, больше нечем, Петр? А ну уводи этого своего дурака назад!

С этими словами Галина Гавриловна решительно указала рукой на выход. И замерла в такой позе.

– В смысле? – Петр Брониславович еще не понимал, огорчаться ему или радоваться. – Пусть, что ли, ищут для Бимы другие «хорошие руки»?

– Пусть ищут, Петя, мне-то что? – Галина Гавриловна была непоколебима.

Петр Брониславович подошел к Биме, подобрал испачканный в майонезе и кетчупе его поводок и потянул розовую собачонку за собой.

– Бима, вставай! – велел Петр Брониславович.

– Фу, да он еще и грязный! – присмотревшись, брезгливо сморщилась Галина Гавриловна. – Вся попонка какая-то обляпанная… Да еще и шерсть от него, наверно, лезет и ко всем вещам липнет! Все, Петя, уводи собаку обратно.

Бима вполне спокойно дошел до прихожей. Но тут что-то в комнате снова привлекло его внимание, он дернулся, перемазанный поводок выскользнул из руки Петра Брониславовича – и неудержимый проказник Бима устремился в гостиную.

– Лови, лови его! – как на охоте, командовала Галина Гавриловна. – А то он весь в майонезе и в салате! Ой, Петя, и на твой выходной костюм прыгнул, а я его только что из химчистки взяла! Ой, мамочки!

Веселый пудель Бима, изрядно подкрепившийся, радостно носился по квартире в свое удовольствие, искал развлечений. И никак не давался в руки.

– На поводок! На поводок постарайся наступить! – кричал Петр Брониславович жене.

– Не могу! – отвечала Галина Гавриловна, наматывая по комнате круги.

Петр Брониславович применил настоящий индейский ход. Он схватил большое одеяло, изловчился и набросил его на пробегавшего мимо Биму, с задором мотавшему в зубах майкой Галины Гавриловны, совсем недавно купленной в модном магазине. Резвился, маленький…

Вслед за одеялом на Биму прыгнул Петр Брониславович. Резвый пуделяшка был схвачен. Осталось только нашарить под одеялом конец его поводка. Петр Брониславович просунул под одеяло руку…

– Осторожно! – взмолилась очумевшая от всего этого Галина Гавриловна. – Не дай ему себя укусить, Петя!

Но вот показалась рука с поводком. Одеяло отброшено, растерявшийся Бима, сидящий враскорячку, предстал взору несостоявшейся пуделеводке. Галина Гавриловна шустро подняла с пола свою новую маечку, Бима даже зубами щелкнуть не успел.

– Ну, уводить, что ли? – не веря своему счастью, переспросил Петр Брониславович.

– Уводи. – Галина Гавриловна оказалась тверда в своем решении. – Да, уводи своего европейского пуделя. Я больше не хочу заводить животных на территории квартиры. Никаких. Честное слово, Петр. Ты иди. А я тебя ждать буду. Тебя, моего единственного. Но только без собачки.

Петр Брониславович поднялся с пола. Потянул за собой Биму.

Галина Гавриловна сама надела на мужа куртку, обула ему ботинки, завязала шнурки – ведь Петр Брониславович Бимин поводок держал, не мог руку разжать – вдруг опять убежит этот розовый проходимец? Проводила мужа до двери, радостно помахала Биме на прощанье. Тот, кстати, даже не понял, что его навек уводят из этого дома, где холодильник всегда полон мяса и где живут такие добрые отзывчивые люди… Взмахнул ушами и потрепал туда, куда потянул его поводок.

Так он исчез за захлопнувшейся дверью.

Петр Брониславович Грженержевский вышел из своей квартиры с двусторонним движением мыслей. В одну сторону шли мысли очень радостные – все, расхотела Галиночка собачку! Видимо, прошла ее простудная болезнь, которая дала вот такое странное осложнение… Но с другой стороны – куда теперь девать это несчастное розовоухое создание, которое весело помахивает хвостиком и заглядывает ему в глаза? Он же его у ребят брал. Так что делать – к кому-то из них домой собаку вести? Стыдно… Они, правда, говорили, что будут поблизости от его двора гулять. Так, может…