Елена Нестерина - Угнанное пианино

– А документики на этот инструмент у вас имеются? – Антон Мыльченко еще не знал тогда, что произнес поворотную во всей этой истории фразу. Ключевую фразу.

– Да! – поддержали его все остальные. Как еще отстоять пианино Зои, никто, даже деловая Арина Балованцева не знала.

И тут Зоя вспомнила.

– Папа, у нас же есть документ, тетя Маруся написала, что дарит пианино мне! И если вы его захотите продать, то только с моего разрешения!!! Она его у этого… Как его…

– У нотариуса, – подсказал Артур – тоже неожиданно для самого себя.

– Да, точно! – закричала Зоя. – Тетя Маруся ж и сама юристом была! Помнишь, адвокат, что ли…

– Поняли? Без ее согласия продавать нельзя, – голосом детского правосудия заявила Арина. – А иначе вы совершите подсудное дело. Зоя, беги давай домой, неси сюда свой документ!

– А… – нерешительно начала Зоя.

– Не бойся, Зоенька! – патетически воскликнул Антон Мыльченко. – Мы отстоим инструмент. Даже не сомневайся. И беги, как горный олень!

Зоя хотела уже сказать, что сам он олень, но сейчас было не до обид и разборок. Со всех ног понеслась она домой. Там мама, она тети-Марусина сестра, не может же мама в память о сестре допустить, чтобы свершилась такая несправедливость!

Зоя умчалась.

– Слушайте, дети, откуда это вы такие умные понабежали? – по знаку маленького человечка два дюжих мужика пошли на четверку обступивших Зоино пианино ребят. – Вы разве не знаете, что, когда взрослые свои дела решают, вам свои носы совать незачем?

– Ага. А то и по ушам можно как следует получить.

– Да и по носам по этим тоже.

Сантехник Редькин, приверженец суровых методов воспитания, был согласен с неизвестными мужиками. Осознание того, что большая куча денег у него в кармане символизирует очень приятное времяпрепровождение в самом недалеком будущем, делало его еще более суровым по отношению к этим маленьким неслухам. И еще ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось…

– Так, вы мне Зойку не сбивайте с панталыку, – грозно начал Редькин, хватая своими рабочими руками за шкирки Антона Мыльченко и Веронику – именно они стояли ближе всего к нему. – И давайте-ка, по домам разбегайтесь. А не хотите, я помогу…

С этими словами он приподнял ребят над землей. Это было неприятно и даже унизительно.

Антон Мыльченко страдал молча и мужественно, раскачиваясь в воздухе из стороны в сторону. Вероника Кеник сдавленно пискнула.

– Эй, дядя, а ну-ка быстро отпусти ее! – в ту же секунду Артур смело бросился вырывать свою девушку из хамских лап неотесанного редькинского папаши.

Но тот гневно рявкнул, размахнулся Вероникой – и Артур еле-еле устоял на ногах. Один из мужичков отпихнул его подальше, протянул руки к Арине, чтобы откинуть от пианино и ее.

– Вызываю милицию! – размахивая мобильным телефоном, заявила она, видя, что ничего другого не остается. – Вы нарушаете права детей!

– Ха-ха-ха! – засмеялся другой мужик, который тоже расчищал дорогу к инструменту. – Какие права? Денежки-то заплачены! Идите в баню!

И тут же отлетел в сторону.

– И ничего не «ха-ха-ха». И никакой бани, – серьезно заявил Петр Брониславович Грженержевский. – А ну-ка немедленно оставьте этих детей в покое. Что тут происходит?

Да, он пришел, он не мог не прийти, этот молодой, красивый и очень ответственный учитель физкультуры Петр Брониславович, классный руководитель Зои, Антоши, Арины и Вероники – то есть седьмого «В», в котором они учились. Есть, решила Арина, все-таки мужчины, на которых можно положиться и которые способны на поступок! И это, в первую очередь, он – Петр Брониславович!

Когда Арина позвонила ему и попросила о помощи, он поверил, что все серьезно. И, оставив молодую жену Галину Гавриловну за праздничным столом, ринулся выручать своих питомцев.

Вероника, выпавшая из руки наглого мужика, подскочила к своему классному руководителю и запричитала сбивчиво:

– Петр Брониславович, это отец Зои Редькиной, он сейчас вот это пианино этим людям продал!

– Да, продал, имею право! – Василий Редькин, теперь тоже коммерсант, был доволен собою.

– Деньги вам заплачены. Мы забираем покупку и уезжаем, – заявил маленький дядечка-коммерсантик, махнул рукой, отдавая команду.

И крупные дядечки-грузчики подхватили пианино.

– Было ваше, стало наше! – лихо заявил один из них и презрительно свистнул.

Петр Брониславович растерялся.

– Ребята, а в чем проблема-то тогда? – негромко спросил он. – Продали пианино. Все, кажется, законно.