Лилиан Браун - Кот, который улыбался

– Привет, Квилл, ты успеешь сегодня занести свою статью для завтрашнего номера?

– Только в том случае, если мне наконец дадут возможность закончить хотя бы одно простое предложение, – отрезал он. – А что случилось?

– Мы бы хотели, чтобы ты пришёл на совещание. Квиллер всегда пытался улизнуть с редакционных совещаний.

– А что там?

– Дуайт Сомерс вкратце доложит о Вкуснотеке. Он провёл несколько дней в Чикаго в обществе заправил Фонда К. Сюда он прилетает в три пятнадцать.

Раздражение Квиллера как рукой сняло. Фонд К. – так в городке прозвали Фонд Клингеншоенов, который Квиллер учредил, оказавшись наследником миллиарда. С Дуайтом Сомерсом, который занимался связями с общественностью и имел полномочия от Фонда в Центре, они были хорошими друзьями.

– Хорошо. Приду.

– Кстати, как себя чувствует Полли?

– Ей лучше с каждым днём. Ей уже разрешили подниматься и спускаться с лестницы – звание Нобелевского лауреата, пожалуй, обрадовало бы её меньше.

Полли Дункан, очаровательная женщина, ровесница Квилла, из-за болезни временно не работала в Публичной библиотеке Пикакса, где занимала должность главного библиотекаря.

– Передай ей, что мы с Джуди её любим и помним. Скажи, что мама Джуди перенесла такую же операцию в прошлом году и сейчас прекрасно себя чувствует!

– Спасибо. Её это обрадует.

Квиллер снова остался один на один с пишущей машинкой и отбарабанил ещё несколько предложений:

Коллекционирование «никто» – занятие очень увлекательное. В отличие от бриллиантов денег за них не берут, и подделок можно не опасаться. В отличие от первых изданий Диккенса редкостью они не являются. По сравнению с мебелью Чиппендейла они не занимают много места.

Снова раздался телефонный звонок.

– Юридическая фирма «Хасселрич, Беннетт и Бартер». – услышал Квиллер и тяжело вздохнул.

Звонки от адвокатов не расценивались Квиллером как радостное событие.

В трубке раздался дрожащий голос старшего из партнеров:

– Мистер Квиллер, умоляю извинить меня за то, что отвлекаю вас от работы. Я ни секунды не сомневаюсь, что именно сейчас волшебное перо Квилла строчит очередной шедевр.

– Что вы, не стоит беспокоиться, – любезно сказал Квиллер.

– Вы, конечно, наслаждаетесь прекрасными осенними деньками…

– Лучшей погоды для Мускаунти и представить себе невозможно. А как вы поживаете, мистер Хасселрич?

– Я ловлю каждый лучик уходящего солнца и с ужасом думаю о скором наступлении холодов. А как, скажите на милость, чувствует себя миссис Дункан?

– Потихоньку поправляется. Надеюсь, что и миссис Хасселрич полегчало.

– Она постепенно приходит в себя. Очень медленно. Худшей инфекции, чем горе, придумать для организма невозможно.

Адвокат прокашлялся и наконец перешёл к делу:

– Я звоню вам, чтобы напомнить о предстоящем ежегодном собрании Фонда Клингеншоенов, которое состоится в конце месяца в Чикаго. Мистер Бартер, как обычно, будет на этом собрании выступать от вашего лица. Но мне подумалось, что вы, возможно, и сами захотите присутствовать на этой церемонии, ведь вы ни разу не участвовали в ней. Все будут несказанно рады видеть вас.

Квиллеру акционерные собрания внушали ещё больший ужас, чем редакционные совещания.

– Спасибо за приглашение, мистер Хасселрич, но, к сожалению, дела в Пикаксе не позволят мне на это время отлучиться из города.

– Да-да, – согласился адвокат, – но с моей стороны было бы недопустимо не воспользоваться моментом и не пригласить вас.

За этим последовало ещё несколько уверений во взаимном уважении, после чего Квиллер, весьма довольный собой, повесил трубку, – ещё бы, ведь ему удалось избежать очередной скучной встречи с финансовыми воротилами. В те дни, когда на него обрушилось состояние Клингеншоенов, его познания в области финансов были настолько ничтожны, что пришлось открыть справочник и выяснить, сколько нулей в цифре миллиард. Богатство его никогда не интересовало – ему нравилось самому зарабатывать себе на жизнь, раз в неделю получать жалованье и экономно вести своё хозяйство. К неожиданному наследству он отнёсся как к обузе, которая только мешала ему спокойно жить. Вложить всё состояние в Фонд было поистине гениальным решением, которое одним махом избавило его от ненужных проблем. Он снова уселся за пишущую машинку:

Как распознать в толпе этого «никто»? Это может быть незнакомец, который, совершив доброе дело, незаметно исчезает, не дожидаясь, когда его поблагодарят. Это могут быть мудрые слова, услышанные от того, кто раньше мудрым вам вовсе не казался. Я вспоминаю старика, который, опираясь на трость, с трудом передвигался по центральной улице Пикакса. В тот день порывы ветра от сорока миль в час приближались к шестидесяти. Мы с ним спрятались в одном из подъездов, и тогда он сказал: «Ветер сбил меня с ног прямо напротив здания суда, но я не в обиде, ведь ветер – это дыхание самой природы».