Андрей Трушкин - Дуэль с невидимкой

Эта война началась в урок Мира, 1 сентября…

Володька Хрусталев и Петька Голубев лето провели вместе и вместе же появились у здания школы пять минут спустя после того, как директриса начала свою бесконечную приветственную речь. Пока малышня с «вениками» тоскливо переминалась с ноги на ногу, старшеклассники отошли за угол, чтобы курнуть перед уроком.

Петька и Володька сами не курили, но постоять рядом со своими приятелями считали необходимым. Поначалу трепались о каникулах, кто и где бывал в ночных клубах, о знакомых девчонках, пока наконец у порога школы не зазвенел в руках первоклассницы с пышными бантами традиционный колокольчик.

Затушив окурки, все парни разошлись по классам.

Володька и Петька поплелись за своей новой классной — Тамарой Сергеевной — в кабинет биологии.

Расселись поначалу кто где — потому что десятый класс собирали из двух бывших девятых и привязанности «десятибэшников» еще не определились.

Друзья плюхнулись на «Камчатку» — самые дальние от доски парты — и принялись оглядывать класс. Да, многих друзей теперь не было рядом. Плюнул на учебу и ушел вкалывать в коммерческий киоск Юрик Глазков. Подался в ПТУ получать титул бакалавра сантехнических наук Андрюха Петров. Нинка Ветрова, по слухам, ринулась по объявлению в газете в «девушки б/к», то есть в «девушки без комплексов», в какой-то массажный салон. Любка Карагодина поступила в кулинарный техникум на повара…

Жалко было их всех. Жалко, что теперь каждый день они не приходили с утра в школу, не просили списать на контрольной или не давали списывать сами. Шутка ли сказать — девять лет они учились вместе, и вот жизнь развела их в разные стороны.

Плохо было еще и оттого, что отныне придется привыкать к новой компании — бывшим «ашникам». А входили туда не только известные всей школе отвязанная Людка Бикини или сын крутого бизнесмена Вовка Бакс. Среди «ашников» было также много темных лошадок, отношение к которым ни Володька, ни Петька еще не определили.

— Дети, — хлопнула в ладоши Тамара Сергеевна, — по старой школьной традиции первым уроком у нас будет урок Мира.

Пока Бионика зудела свой отрепетированный бессонной ночью текст, по рядам пошли гулять записки.

«Всем, кого предки отпустят на ночь! Можем сегодня круто угореть у меня на хате. С каждого — по десять «штук». Девушки — бесплатно!» Вместо подписи под этим объявлением стоял жирный знак доллара, символизирующий личную подпись Бакса.

«Есть комплект белья «от кутюр», загоню дешево», — гласила другая записка.

«Кто сможет разменять дойчмарки по нормальному курсу?» — вопрошала следующая бумажка.

Все эти сообщения Володька и Петька оставляли без внимания и без задержки передавали дальше по рядам. Разного рода записки проходили через их руки почти до конца урока, пока наконец очередное послание не заинтересовало обоих: «Имею полный вариант наикрутеишей новой игры «Третья Мировая». Графика SVGA, 4 «мега» ОЗУ, сетевая!!! Что дадите на обмен?»

Володька вырвал у Петьки записку из рук и, на секунду задумавшись, черкнул: «Свежая версия «PIRATES» подойдет?»

Ответ пришел минуты через три: «PIRATES» — это фигня. Устроят новые уровни «DOOM».

На этот раз ответил Петька: «DOOM» уже проехали — от Москвы до Британских морей. Как насчет «HERETIC»?»

«Согласен, — вернулась записка, — если это не «шаровары».

— Что такое «шаровары»? — шепотом спросил Петька у друга.

— Программа с грифом «shareware», — пояснил Володька. — Она по сети бесплатно распространяется. Попадаются и классные игрушки. Ставишь их, начинаешь гонять, а она после первого уровня выкидывает заставку: мол, господа, хотите иметь полный вариант, — баксы направляйте по адресу…

— Вот, блин, капиталисты проклятые, чего удумали! — ругнулся Петька, но мысль свою развить не успел, потому что грянул первый в этом учебном году звонок с урока.

Володька и Петька вскочили с мест и, заглушая Бионику, которая скороговоркой заканчивала диктовать домашнее задание, заорали: «Кто «Еретика» просил?!»

С левого ряда, от окна, к ним двинулся высокий сутулый тип с бледным лицом. Его бесцветные волосы были уложены в прическу, которую обычно в школе называли «Взрыв на макаронной фабрике, или Я упала с самосвала, тормозила головой». Его невыразительные глаза смотрели на мир тускло и сонно, а длинные руки висели, как пришитые, и болтались, из-за чего парень в свое время и получил кличку Орангутан.