Андрей Трушкин - Все явное становиться тайным

Ира перевернулась с правого бока на спину и блаженно застонала. Наконец-то, в кои-то веки она выспалась! Не гремела на кухне сковородками маманя, по коридору не ходил отец, и даже младший брат Игорек не носился по комнате как оглашенный, и не орал как резаный.

Утро воскресенья выдалось просто замечательным! Впервые за долгое время можно было спокойно полежать с закрытыми глазами и помечтать.

Например, о том, что она может сделать, пока маманя с папаней будут загорать в солнечной Испании.

Сходить на вечерний сеанс в кино, и, может быть, не одной…

Побывать в каком-нибудь ночном клубе…

Устроить дома вечеринку или хотя бы девичник…

Походить в свое удовольствие по магазинам…

Да-а, жизнь без родительского надзора сулила блестящие перспективы.

Ира вытянулась на кровати и зажмурилась. Было так хорошо, что хотелось немного помурлыкать. Ира так и сделала. И — удивительное дело — никто не ввалился к ней в комнату и не стал стыдить, что здоровая девица, почти уже старшеклассница, ведет себя как ребенок!

Bay, вот это был кайф!

Однако когда Ира села на кровати и стала приглаживать всклокоченные волосы, то вспомнила об одной немаловажной детали. Родители-то уехали, а вот Игорька на ее шею оставили!

Погуляешь тут по ночным клубам, как же!

«Впрочем, — думала Ира, шлепая в ванную, — Игорек тоже человек. С ним, наверное, договориться будет нетрудно. Купить ему комиксов, телевизор разрешить смотреть… Пусть ребенок тоже пока развлечется! А я тем временем займусь своими делами».

Ира пустила в ванну воду и глянула в зеркало.

Нет, вообще-то она ничего… Густые белокурые волосы растеклись по плечам живописными волнами. Серо-голубые глаза, даже чуть припухлые со сна, смотрятся даже оч-чень ничего. Брови она удачно выщипала и обесцветила. Красные губки бантиком и ямочка на левой щеке. Как всегда, на высоте. Нет, с ней пока все в порядке.

Закончив разглядывать себя в зеркале, Ира достала мамину косметичку. Помада… Нет, этот номер ей точно не подходит. А жаль, цвет приятный. Тушь для ресниц. О-о, слишком старая, у нее поновей да и получше. Карандаш для подводки глаз. Надо же, «Елена Рубинштейн» и почти еще не пользованный. Крем для рук. Ничего, и запах приятный. А это что такое симпатичненькое? Bay, пудреница! А форма какая приятная — прямо речная галька да и только!..

Ира положила на полочку пудреницу и принялась исследовать косметичку дальше.

Вообще-то мама, зная о порядках в ее школе, строго-настрого запретила Ире пользоваться косметикой, тем более дорогой. Ведь все равно завуч, поймав в коридоре накрашенных девчонок, заставляла их все с себя смывать. Поэтому Ира опасливо покосилась в сторону двери — не проснулся ли Игорек и не ворвется ли он в самую неподходящую минуту? Но, решив, что брат все еще дрыхнет без задних ног, продолжила археологические раскопки…

Прохладный душ освежил ее, и настроение стало еще лучше.

Холодильник являл собой картину, в просторечии называемую «Белое безмолвие». Родители в последние дни утрясали срочные вопросы с визами, проплатой каких-то счетов и оформлением страховок, так что им было не до закупок.

Однако Ире от этого было не легче: теперь хозяйством придется заниматься ей. Вот если бы она осталась одна, тогда проблем бы не было. Кусок хлеба с маслом, баночка джема и чай — это все, что ей нужно на завтрак. Но Игорька придется кормить по полненькой, он ведь капризный, чуть что пригорит, сразу — не буду есть! Ох, и разбаловали его родители! Ну, ничего, сегодня он будет лопать то, что есть, а не то, что хочется!

Ира брякнула на плиту чайник и достала с антресолей банку с вареньем. Вообще-то домашнее варенье использовалось только «на прорыв», но, по мнению Иры, именно сейчас такой прорыв и настал.

Ира вовсю, прямо как мама! — отметила она про себя, — гремела посудой, пытаясь отыскать сковородку, но брат на это никак не реагировал.

«Пора его будить! — нахмурилась Ира. — А то пока он зубы почистит, да еще с одеждой протеле-пается, все гренки остынут».

— Игорек! Вставай! — крикнула она в коридор.

Нет ответа, как писал Марк Твен.

— Игорешка-поварешка, невоспитанная ложка, сейчас все гренки без тебя съем!

Нет ответа.

— Вот паршивец! — возмутилась Ира и, вытирая на ходу руки, пошла к детской. — Вставай, кому говорю!

Ира отворила дверь, но Игорька в постели не увидела.

— Нет, вы только посмотрите! — всплеснула она руками. — Он прятаться вздумал! У меня гренки на кухне горят, а он в мальчика с пальчик играет!