Пьер Гамарра - Двенадцать тонн бриллиантов

Машинально главный редактор открыл наконец красную картонную папку, в которой лежали «Робинзоны с Ориноко». И, вытаращив глаза, резко выпрямился, забормотав что-то несвязное.

— Вам плохо, мсье? — спросил Кристоф, повернувшись к двери, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

— Нет… Я… Ру… Погодите…

Гаэтан де Солис принялся в безумии листать раскрытую рукопись, лежавшую перед ним.

— Я… Нет, я не ошибаюсь… О! Ну и дела!

Все в том же безумии он стал брать со своего стола другие папки, открывая и сличая их.

— Нет, нет, я не ошибся. Здесь только одна красная папка…

Он откинулся на спинку стула с долгим нервным смехом.

— Все ясно. ОНИ УТАЩИЛИ ВАШУ РУКОПИСЬ!

— Что? — спросил Кристоф Брюнуа. — Моя рукопись исчезла?

— Да. Сейчас я вам объясню… Вы имеете право все знать. Сюда проникли бандиты, вчера вечером… Они меня оглушили… Но не это главное… Для вас хуже всего то, что они перепутали рукописи. Они явились — так мы думаем, — чтобы украсть одну рукопись, в которой, возможно, содержится научная тайна…

— А по ошибке украли мою…

— Ну да. Стопка рукописей упала со стола. Собирая их, я по ошибке вложил вашу рукопись в ДРУГУЮ красную папку, папку от «Двенадцати тонн бриллиантов»… Так называется та рукопись… Вы уловили, что произошло?

— Почти…

Раздался стук в дверь. В комнату вошел мсье Бабилас.

Директор издательства склонился к уху Гаэтана.

— Мне только что Иоланда сказала…

— Да, знаю. Мсье Кентен умер…

— Какое удручающее стечение обстоятельств…

— О, вы еще не все знаете!

— А что еще?

— Рукопись учителя не исчезла.

— Что вы говорите? Но это же прекрасно…

— Бандиты ошиблись. Они унесли «Робинзонов с Ориноко». А рукопись «Двенадцати тонн бриллиантов» на месте.

— Но ведь тогда, — сказал Бабилас с нескрываемым беспокойством, — ОНИ МОГУТ ВЕРНУТЬСЯ!

Здесь уместно будет вернуться назад и проследовать за таинственным черным автомобилем, подобравшим человека в плаще.

Машина проехала по бульвару Османи, затем по бульвару Мальзерба и направилась в сторону Аньерской заставы.

Выезжая из города, водитель все время выбирал боковые улочки, будто хотел замести следы.

В какой-то момент человек в плаще наклонился к нему.

— Эй, Толстяк, тебе не кажется, что было бы лучше как можно быстрее убраться из Парижа?

— Не суйся не в свое дело!

Похоже, водитель отлично знал этот пригородный район. Не раздумывая, он кружил плохо освещенными улочками и переулками мимо заводских стен, вдоль которых торопливо семенили прохожие. Таким образом он избегал последних вечерних заторов на больших улицах и главных перекрестках.

— Мы теряем время, — снова заговорил человек в плаще.

Его глухой голос выдавал страх, с которым он едва справлялся.

— Не психуй, Бебер, — прошептал Толстяк.

Когда они переехали мост через Сену в первый раз, Толстяк откинулся назад и, навалившись всей тяжестью на спинку сиденья, удовлетворенно хмыкнул.

— О’кей, Бебер, все идет отлично. За нами — никого… Сейчас покатим быстрее. Кстати, тебя точно никто не застукал?

— Точно!

Человек, которого назвали Бебером, протер запотевшее стекло машины и попытался определить, где они сдут.

— Слышь, Толстяк, мы сейчас недалеко от Коломба, так, что ли?

— Ну и что из того? Останавливаться не будем! Никто нас в Коломбе не ждет.

— Да, разумеется. Дело-то еще не кончено…

— Оно, ягненочек мой, еще только начинается, но я в него верю. Джо — голова. Я в эту историю с бриллиантами очень верю. Джо и справки навел. Он книги читал. Джо — ученый. Все ведь знают, что он учился. А потом у него были неприятности… Но образование-то никогда не помешает!

Толстяк притормозил и наклонился к Беберу.

— Кстати, ты куда рукопись дел?

— Она на заднем сиденье. Не улетит.

— Возьми-ка ее к себе на колени. Мне так больше нравится. Вспомни, что Джо сказал: «Лишних предосторожностей не бывает!»

Бебер пожал плечами.

— Двенадцать тонн бриллиантов! — воскликнул он. — Тебе не кажется, что писатель слишком размахнулся?

— Нас не роман интересует. Там, в книге, есть три или четыре страницы, на которых все объяснено…