Пьер Гамарра - Двенадцать тонн бриллиантов

И они, конечно же, купили эти красные картонные папки в одном и том же магазине…

Гаэтан де Солис склонился к телефонной трубке:

— Передайте мсье, что я приму его через несколько минут… — Ом повернулся к Эжену Бабиласу. — Сейчас ко мне придет одни из этих десяти авторов. Да, «Робинзоны с Ориноко». Совсем неплохо написано. Он, должно быть, путешествовал там… В повествовании чувствуется, что автор хорошо знает этот край… Я хочу попросить его кое-где подправить стиль…

В вестибюле издательства Арлетта обратилась к молодому человеку:

— Мсье де Солис просит вас минутку подождать. Он примет вас. Сегодня утром он очень занят…

Кристоф Брюнуа подлетел к кабине телефонистки и прошептал:

— Он… Я… Он меня примет?

— Да, мсье, — сказала Арлетта, великодушно улыбаясь.

— А как по-вашему — это добрый знак?

Телефонистка развела руками:

— Добрый ли это знак? Вы хотите знать, принята ли ваша рукопись?

— Да, конечно!

— Я, правда, ничего не могу вам сказать. Мсье де Солис сам это сделает…

Через несколько минут Гаэтан де Солис собственной персоной показался в начале коридора и направился к посетителю. На какое-то мгновение молодой человек пришел в замешательство, увидев повязку на голове главного редактора.

— Мсье Кристоф Брюнуа? — спросил Гаэтан де Солис со свойственной ему учтивостью. — Добрый день, мсье. Гаэтан де Солис, главный редактор издательства «Бабилас»… Не обращайте внимания на мой нелепый вид… Пустяковый несчастный случай. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Молодой человек промямлил что-то в знак приветствия.

Арлетта посмотрела им вслед.

«Странно! — подумала она. — Он сразу же принимает его, хотя ему и не было назначено. Сам выходит его встречать. Значит, рукопись у него замечательная».

Входя в свой кабинет, главный редактор пропустил вперед Кристофа Брюнуа. Он указал ему на кресло, а сам сел за стол.

— Мсье Брюнуа, я счастлив видеть вас… Стало быть, вы автор «Робинзонов с Ориноко»?

— Я… Хм… Да, мсье.

— Это ваша первая книга?

Тон Гаэтана де Солиса был вежливым, но холодным.

— Да, мсье.

— Могу ли я поинтересоваться вашей профессией? Насколько я понимаю, вы не профессиональный писатель…

— Я учитель физкультуры.

Главный редактор часто-часто заморгал ресницами.

— Учитель физ… Надо же! Впрочем, почему бы и нет! И вы любите литературу… Прекрасно… Вы молоды…

— Мне двадцать три, я холост, живу в Коломбе, с родителями, — залпом выложил молодой человек.

— Да, в Коломбе… У меня на карточке есть ваши данные. Вы живете в Коломбе, на улице Дюма, дом 114… Вы знаете улицу Акаций?

— Я… Нет… Хотя погодите-ка… Может это… Маленькая улочка рядом с Аржантейским мостом…

Лицо Гаэтана де Солиса стало непроницаемым.

— Это не имеет значения. Поговорим о том, что вас интересует, то есть о вашей рукописи.

Кристоф Брюнуа кивнул головой, выражая бесконечное внимание и почтительность.

— Я буду четок. Я прочел вашу рукопись и, не откладывая в долгий ящик, скажу вам, что она меня заинтересовала…

— Вы будете издавать ее? — спросил молодой человек с таким волнением в голосе, что на губах у Гаэтана появилась улыбка.

— Немного терпения, дорогой мой, немного терпения… Я сказал вам, что ваша рукопись меня заинтересовала. Отзывы рецензентов благожелательные… История затерявшихся путешественников сама по себе не нова, но мы были изумлены глубоким знанием предмета, которым отличается ваше повествование. Климат, флора, фауна, жители этих краев, джунгли — все это описано с великолепными деталями и очень точно… Вы путешествовали по Америке, жили в районах реки Ориноко?

— Нет, никогда! — прошептал Кристоф Брюнуа.

Брови главного редактора поползли вверх.

— Хм! В таком случае вы, должно быть, кропотливо собирали материал в книгах, в отчетах о путешествиях.

— Конечно, мсье.

— Поздравляю вас.

— А еще у меня были прямые свидетельства…

— Как это — прямые?

— Да, мой дядя, один из маминых братьев, долго жил в Америке… Он умер несколько лет назад, он много рассказывал мне о своих путешествиях. Он был минералогом и занимался геологической разведкой для разных обществ.

— Понятно.

— Его рассказы произвели на меня сильное впечатление.

— Не буду от вас скрывать, однако, что в вашем романе кое-что не дотянуто. Некоторые сюжетные ходы порой наивны, кое-какие описания несколько тяжеловесны, иногда страдает слог… Я знаю, это ваша первая книга. Вам еще не хватает опыта. Профессией романиста — впрочем, как и любой другой — овладевают не сразу.