Леонид Вайсберг: Тайна корабельного кладбища. И я плавал по Дунаю

— А пока давай разговаривать, — предложила Милада.

Но я не знал, о чем мне с ней разговаривать. С ребятами бы другое дело. Хорошо, что Милада не последовала моему примеру. А то бы мы не разговаривали, а играли в «молчанку».

— Чье имя носит твоя пионерская дружина? — спросила она.

Тут я снова пожалел, что редко довожу задуманное до конца. Ведь с именем в нашей дружине получилось не лучше, чем с кружком космонавтов. После полетов Гагарина и Титова в школе разгорелся спор, кому из них отдать предпочтение. Целую неделю спорили. Перессорились друг с другом. Одни хотели, чтобы дружина носила имя Гагарина, другие — Титова. А мне, например, оба одинаково нравились.

Наконец я нашел выход. Да такой, что все ребята согласились. Пионерская дружина имени героев космоса. Правда хорошо звучит? Оставалось только обратиться в пионерский совет. Там нашу дружину считают боевой, чуть ли не лучшей в районе. Но мы почему-то не обратились. Остыли, что ли?

В нашем классе это еще часто случается. Пока обсуждаем — все горят действовать, а когда настает время действовать — всем уже неохота. Почему же так получается? Ответ, как это ни странно, пришел ко мне после вопроса Милады… Надо тратить меньше энергии на разговоры. Тогда больше на само дело останется…

— А наша дружина — имени Ивана Григорьевича Гончаренко, — сказала Милада. — Знаешь такого?

Мне было очень стыдно, но я не знал.

— Это советский танкист, который первым ворвался в Прагу. Мы номер его танка знаем. Двадцать три. Гончаренко погиб, но Прага помнит о нем. Даже специальный значок выпущен.

— Есть у вас?

— Ребята тебе достанут.

— Слушай дальше. В 1959 году ребята нашей школы решили разыскать родителей Гончаренко. Написали в Москву. А оттуда сообщили о нашем письме по радио всей стране…

— Нашли?

— Нашли. В школу пришло письмо с Украины. Родные Гончаренко живут в Сумской области. С тех пор мы и переписываемся с ними… А в 1960 году районный комитет Чехословацкого союза молодежи присвоил нашей пионерской дружине имя героя. За успешную учебу и ударный труд.

— И нам за это звание «спутника семилетки» затвердили.

В это время в школу ворвались веселые голоса.

— Приехали! — Милада широко распахнула двери пионерской комнаты, в которой мы разговаривали. Ребята, окружив вожатую, загалдели все разом. Видно, выкладывали последние новости. Потом они обступили меня. Жали руку, хлопали по плечам. С чешского перешли на русский. Ребята изучают его в школе.

Один из мальчиков спросил:

— Кто берет шефство?

— Ольга! Ольга! — закричали остальные.

Так познакомился я с Ольгой Бжох — худенькой девочкой с такой толстой косой, что казалось, она оттягивала ей голову назад. Ребята, вооружившись щетками и тряпками, занялись уборкой классов, а мы с Ольгой пошли гулять по Праге.

— Ты как учишься? — поинтересовалась она.

— На пятерки и четверки! — гордо ответил я.

Глаза девочки удивленно вспыхнули.

— На пятерки и четверки? — переспросила она.

— Да!

— Болеешь? Предметы трудно даются?

— Нет…

— Лентяй?

— Нет… Ну, может, самую малость…

— А я только на единички учусь! Меня за это прошлым летом даже в Артек посылали! Ага!

— С единичками в Артек?

— А ты как думал?

На моих глазах мир переворачивался вверх ногами. Ольгу смущали мои пятерки и четверки, а сама она хвастала колами. С ума можно сойти. Я решил переменить тему разговора. Поинтересовался Ольгиными родителями.

Отец ее в буржуазное время был рабочим. А сейчас он — научный работник. Да такой, что его частенько командируют по разным делам в Москву. И сейчас он находился в нашей столице. Мама у Ольги — переводчица. Сама Ольга изучает сразу два языка: немецкий и английский. Почему же она так плохо учится? Хотел спросить ее об этом, да не успел.

— Почему ты так плохо учишься? — опередила меня Ольга. — Хочешь, я поговорю с ребятами, и мы будем помогать тебе? В письмах. Каждый день — письмо. А?

Ну, тут я совсем обалдел. Остановился посреди улицы и таращу на Ольгу глаза. Слова к языку приросли. Еле выдавил:

— Сама… ты… плохо учишься…

— Я?

— Ты…

— Да я лучше всех в школе занимаюсь! — топнула она ногой.

— Слушай, Оля, хватит тебе врать, — разозлился я. — У нас таких учеников, как ты, из школы исключают. Точно!

— Ой, кажется, я поняла. Поняла! Поняла! — вдруг радостно закричала Ольга. — Какая у вас лучшая отметка?

— Пятерка…

Как захохотала она, как запрыгала!