Леонид Вайсберг - Тайна корабельного кладбища. И я плавал по Дунаю

— Сама придумала?

— А что? Скажи лучше, что боишься…

— Подумаешь!.. Да я сто червяков съесть могу! Тысячу! Да только клятвой это совсем не считается. Поняла?

— Тогда беги за ножом.

Но Ромка придумал уже другое.

— Встань. Повторяй за мной: «Клянусь жизнью своей никому не раскрывать эту тайну…»

Гражина повторила.

— «Если же я нарушу свою клятву, пусть настигнет меня рука мстителя!»

Гражина повторила.

— Теперь пожмем друг другу руку!

Ребята обменялись рукопожатием. Помолчали, как бы подчеркивая значимость совершившегося.

И сразу обоим стало легко и свободно. Не нужно было лить кровь, не нужно было есть червя.

— Розыски?

— Срочные! — подчеркивает Ромка.

— Тогда давай составим карту нашего поселка. Чтоб легче было искать.

— Правильно. Только название ее зашифруем. По первым буквам.

— Ага! Нам будет понятно, для других — тайна.

— Значит, так: карта поселка Жуведра…

— Сокращенно — КПЖ, — подхватывает девочка.

После первых же штрихов на бумаге стало ясно, что Гражина рисует лучше. И Ромка доверил ей составление карты. Конечно, под его руководством.

— Завтра — воскресенье. Отправляемся на остров Четырех сосен, — снова берет инициативу в свои руки Ромка.

Если судить по карте, до острова Четырех сосен рукой подать. На самом же деле от материка до его песчаных берегов без малого две мили. А вам, конечно, известно, что в каждой морской миле два километра, без ста сорока восьми метров. Так что расстояние изрядное. Хорошо еще, что лодку можно получить у дяди Юозаса. Его дом стоит среди дюн как раз напротив острова. Не то приходилось бы добираться сюда из устья Уши. Километров за пять. Удовольствие маленькое…

Гражина и Ромка в нерешительности стояли перед домом дяди Юозаса. Это было замысловатое строение. Первый этаж — обычный деревенский дом из толстых бревен. О неудержимой тяге хозяина к морю здесь говорили только окна. Вместо них дядя Юозас ловко приспособил настоящие иллюминаторы с медными ободками, начищенными до зеркального сияния.

Зато второй этаж вызывал зависть у всех мальчишек побережья. Зависть тем более острую, что родители ребят, несмотря на самые настойчивые их уговоры, категорически отказывались подражать старому смотрителю.

Вместо второго этажа на доме сверкала стеклами и свежей белой краской… пароходная рубка. Дядя Юозас пристроил ее так удачно, что издали казалось, будто на морском берегу стоит настоящий корабль. Сейчас на высокой мачте полоскался вымпел — знак того, что хозяин дома.

— Видишь, в рубке сидит, — объяснил Ромка, хорошо знавший привычки дяди Юозаса. — У него там карты всякие, бинокль, барометр. Он даже спит в своей рубке. Думаешь, на кровати? В подвесной матросской койке! Клянусь головой осьминога!

— Ромка, что это за должность — смотритель кладбища?

— Нету такой…

— Да ну тебя!

— Скажу тебе по секрету: дядя Юозас сторож. Понимаешь, самый обыкновенный сторож. Ну, как тетя Бируте на рыбной базе. А смотрителем он себя для пущей важности стал называть. Сперва смеялись, а потом привыкли. Так и превратился он в смотрителя. Пусть себе забавляется…

— А почему за лодкой Меня посылаешь? — насторожилась Гражина.

— Говорил ведь, что откажет он мне. Клянусь головой осьминога!

— Подозревает, что это ты увел катер?

— Ага.

— Ладно, — и девочка направляется к дому-кораблю дяди Юозаса.

Встретились они минут через двадцать на берегу. Ромка уже успел столкнуть лодку в воду и нетерпеливо мерил босыми ногами мокрый песок.

— Ты что? Вздремнула минут триста? — съехидничал он, принимая у девочки весла.

— Вот еще! Не триста, а пятьсот! — отрезает Гражина путь дальнейшим остротам. — Скажи лучше спасибо, что дядя Юозас не пришел.

— Собирался?

— «Не могу, — говорит, — барышня, допустить, чтобы вы в одиночку сталкивали лодку в море», — подражая старику, фальцетом залилась девочка. — Я сказала, что не в одиночку, что нас тут шесть человек. Тогда он вкрадчиво так спрашивает: «Случаем, Ромаса Дайлидониса среди вас нет? Очень он мне нужен. Дело преважнейшее». — «Нет, — отвечаю, — мы с ним не дружим». — «Правильно, — говорит, — безобразник и насмешник. Подальше держитесь. А я до него все равно доберусь».

— Приятелями были, — сокрушенно вздыхает Ромка. — Теперь последним человеком считает…