Николай Мизийски - Желтая маска

Мы вошли в просторную, светлую комнату. Слева дверь, справа буфет и окно. За окном видны ветки айвы. На стене, над небольшой кушеткой, — картина в раме. Возле четырехугольного столика стояли три стула.

— Ну? — спросила Калинка, после того как мы расселись. — Кто начнет, вы или я?

— Смешной вопрос! — ответил Крум и осторожно отодвинулся от стола, чтобы не касаться его своим толстым животом. — Если бы могла ты, знаешь, где мы сейчас были бы…

«Тук, тук», — сказали ветки айвы за окном.

Крум вдруг забыл, зачем он пришел: подобно магниту, айва притянула его внимание к окну. Хорошо еще, что я был с ним. Я сразу же занял позицию учителя:

— Прежде всего мы начнем с географии. Сейчас мы проходим горы Средней Азии. Это горы старые. Они очень старые. Никто не помнит, когда они образовались, но, наверное, это случилось до рождения твоего деда… Даже прадеда. Они очень крутые. На автомашине туда не взберешься. Трудно даже пешком.

— Трудно, — согласилась Калинка.

Крум добавил:

— Зато с их вершин открывается широкая панорама. Шире даже, чем с Балкан. Поняла?

— Поняла, — ответила Калинка. — Что еще?

Я пояснил, что мог бы рассказать ей еще очень много, но с нее и этого, пожалуй, хватит. Даже если бы и рассказал больше, она все равно не запомнила бы.

— Нет, кое-что я запомнила, — потупила взор наша одноклассница.

— Ого! — засмеялся Крум.

— Эге! — засмеялся я.

Только Калинка не засмеялась, а спокойно заговорила:

— В Средней Азии от горного узла Памир в северо-восточном направлении простираются горные хребты, достигающие Камчатского полуострова. По происхождению они являются самыми старыми горами. Среди них — Тянь-Шань, Куэнь-Лунь, Саяны. Высшая точка на Тянь-Шане — Пик Победы, 7439 метров над уровнем моря.

Я почувствовал, как у меня и даже у Крума волосы встали дыбом. Моя коленка нервно застучала по ножке стола.

— И дальше знаешь? — спросил я с опаской.

— Да, — скромно ответила «божья коровка». — Это только десятая часть всего параграфа.

— Тогда географию оставим, а посмотрим, как у тебя с геометрией.

— Если так распорядился председатель…

Сам того не сознавая, из одного угла скатерти я уже сделал красивый морской узел. Но сохранить прежнюю позу наставника мне все же удалось:

— По геометрии мы проходим цилиндр. Ясно?

— Да.

— Цилиндр — это такая штука цилиндрической формы. Поэтому она так и называется: ци-линд-р…

— Вполне возможно.

— Цилиндр, он… Вообще-то, цилиндр…

Я осекся. Еще была надежда на помощь Крума, — но он не отрывал взгляда от окна, которое имело всего-навсего прямоугольную форму.

— Я и сейчас поняла все, — успокоила меня Калинка. — Цилиндр — это геометрическое тело, состоящее из двух параллельных и круглых оснований, а также одной окружной поверхности. Площадь поверхности цилиндра измеряется сложением площадей оснований и прямоугольной развертки боковой поверхности: C1 = 2B + C. Объем цилиндра находим путем умножения площади основания на высоту: V = B x h.

На этот раз вмешался Крум, который так же, как и я, совершенно бессознательно завязал морской узел на своем углу скатерти:

— Еще что-нибудь про цилиндр знаешь?

— Знаю, — ответила Калинка. — Я решила задачи…

— Значит, придешь завтра в школу?

— Нет. Только в понедельник. Через три дня. Но я читаю, выполняю упражнения. Шов мой зажил и уже не болит. Я гуляю по дому и даже выхожу на улицу.

Я был потрясен. Вроде бы девчонка, а какая умная! Жаль, что она сидит за второй партой, а я за последней. Если бы расстояние между нами было поменьше, то на контрольных по геометрии…

Из этих сладких грез меня вернул голос Крума.

— Слушай, Калинка! — громко сказал он.

— Слушаю, — ответила она.

— Хочешь заключить один дружественный договор?

— Если дружественный…

— Речь идет обо мне и Саше.

— Я готова на все. После того как две недели тому назад вы меня спасли от собаки…

— А, от той лохматой, с висячими ушами?

— Да. Я буду счастлива отблагодарить вас, если смогу.

— Сможешь.

Крум вытер пот со лба и для большей убедительности встал:

— Хочешь открепиться от нас? Мы объясним Валентину и совету отряда, что сейчас, когда мы…

— Почему? Мне так хорошо быть прикрепленной…

Наконец мой друг выпалил:

— Я хочу, чтобы нас обоих прикрепили к тебе! Чтобы крепко прикрепили! Правда, Саша?

С внешним безразличием и с большой внутренней радостью я сказал, что ничего не имею против.

Крум взволнованно продолжал: