Роберт Стайн - Маска одержимости-2

— Господи, только этого не хватало! — застонал я. Я и думать стал как старик!

Я приготовил себе завтрак из апельсинового сока и кукурузных хлопьев. Стакан с соком как-то странно ощущался старческими коричневатыми губами. А жевать хлопья одним кривым зубом оказалось просто невозможно.

— Что же мне делать? — стал сетовать я на свою судьбу.

И вдруг меня осенило. Я решил прежде всего осуществить свой план и до смерти напугать первоклашек. Надо же по заслугам воздать этим маленьким чудовищам, измывавшимся надо мной на футбольном поле.

Решено! Когда вернутся мама с папой, я встречу их в костюме старика. Они не поймут, что это вовсе не маска. Они обрадуются, как здорово я всё придумал. А к вечеру я подойду к старому дому Карпентера и встречу своих распрекрасных малышей. Они у меня из собственных масок повылетают, эти звери в обличии детей!

А что потом? Потом суп с котом. Найду Карли Бет. Это проще простого. После того как все обойдут дома с мешками, договорились встретиться у неё дома. Там и будет праздничная вечеринка.

Вот там-то и выведаю у Карли Бет тайну маски. Она поможет мне ней распрощаться. И всё будет снова прекрасно.

Сидя за завтраком и давясь корнфлексом, я был уверен, что придумал всё на славу. Жаль только, ничего из этого не получилось.

Когда мама с папой вечером вернулись домой, я встретил их, намеренно проковыляв по лестнице вниз. Они аж ахнули от моего вида. Мама выронила пакет. Челюсть у неё отпала, и она так и стояла с открытым ртом. У папы глаза вылезли на лоб. Он долго смотрел на меня, потом расхохотался.

— Ну ты и вырядился, Стив! — воскликнул он. — Где ты такую маску откопал?

— Боже, какая отвратительная. Мне плохо от этой дыры на лбу. А дупло!

Папа обошёл меня вокруг. Он был в восторге от моего вида.

Вырядился я в заплатанную одежду, которую надевал, изображая бродягу. А в стенном шкафу я нашёл старую папину палку. На неё и опирался.

— Здорово! — сказал папа, похлопав меня по плечу.

— Я эту маску купил в магазинчике товаров для вечеринок, — сообщил я. И это был не так уж далеко от правды.

Мама с папой переглянулись.

— А голос у тебя совсем старческий, — заметила мама. — Ты что, тренировался?

— Ещё бы, — говорю. — Целый день.

— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает папа. — Мы решили не будить тебя утром, раз ты вчера так расклеился. Мы выехали ни свет ни заря…

— Я себя чувствую отлично, — соврал я. На самом деле ноги у меня дрожали, и меня бросало то в жар, то в холод.

Я навалился на палку, чтобы не упасть.

— Ой, ой! — всплеснула руками мама. — Что это у тебя на голове?

— Пауки, — отвечаю как ни в чём не бывало. А у самого мурашки по коже. Чувствую, как они копошатся в волосах и ушах.

— Они совсем как настоящие, — говорит мама, прижимая ладонь к щеке и качая головой. — Ты уверен, что не хочешь стать бродягой? В этой маске, наверно, жарко и неудобно!

— Да что ты говоришь, — замахал рукой папа. — Ты посмотри, как потрясающе он выглядит. Сегодня он всю улицу перепугает, вот увидишь.

Будем надеяться, подумал я про себя. Потом глянул на часы. Пора.

— Не знаю как улицу, а меня он перепугал точно! — воскликнула мама. Она даже глаза закрыла. — Я смотреть на тебя не могу, Стив. И как тебя угораздило купить такую… мерзость?

— А по мне, так это забавно, — сказал папа и сунул палец в дупло моего зуба. — Потрясающая маска. Она резиновая или из латекса?

— По-моему, латекс, — пробормотал я голосом дряхлого старика.

Мама поморщилась.

— Ты с Чаком будешь по домам ходить?

Я зевнул. Меня вдруг в сон потянуло.

— Я обещал малышне из первого класса, — дрожащим голосом проговорил я. — А потом зайду к Карли Бет. У неё все собираются.

— Хорошо, только не допоздна, — предупредила мама. — А если тебе будет очень жарко в маске, снимай её хоть ненадолго, договорились?

Я и сам бы рад, с горечью подумал я.

— Ладно, — говорю, — увидимся. — И опираясь на палку, поплёлся к уличной двери.

Мама и папа засмеялись, видя, как я ковыляю.

Я не смеялся. Мне хотелось плакать. Мне хотелось махнуть на всё рукой и выложить им всё начистоту. Рассказать, что я попался, как в капкан, в эту ужасную маску и что она превратила меня в дряхлого старика. Лишь одно сдерживало меня от признания: месть. Я так и видел перекошенные рожицы своих первоклашек, слышал визг разбегающейся кто куда футбольной команды. Эта картина придала мне силы, и я не остановился. Вцепившись в ручку двери, я налёг на неё изо всех сил.