Роберт Стайн - Маска одержимости-2

Эта кожа с морщинами и струпьями стала моей кожей! Мерзкая маска стала моим лицом! Я и был этим мерзким старикашкой, в котором кишат пауки. Я и ощущал себя старой развалиной. У меня сжалось горло, словно его схватила железная рука.

Я снова приник к зеркалу обезображенным лбом. И закрыл глаза. Что делать? Что мне делать? Этот вопрос снова и снова проносился у меня в голове.

И вдруг слышу: во входной двери щёлкнул замок. И снизу раздался голос мамы:

— Стив, ты дома? Стив?

Что делать? Что делать? Снова тот же вопрос.

— Стив? — снова крикнула мама.

Нет, твёрдо решил я. В горле у меня что-то щёлкнуло, и оттуда вырвался старческий хрип. Ни за что. Ни за что я не спущусь. Не хватало ещё, чтобы вы видели меня таким безобразным!

— Ладно, — снова раздался голос мамы. — Я иду наверх.

Послышались шаги на лестнице.

В панике я бросился к двери и чуть не упал. Мои дряхлые ноги едва слушались меня.

Я успел вовремя. Только я запер дверь, как мама поднялась на второй этаж. Я прижался спиной к двери, схватившись за грудь. Сердце выпрыгивало, и я задыхался.

Я думал только об одном: что сказать маме? Она не должна видеть моё лицо. Нельзя позволить ей увидеть маску. Начнутся ахи да охи и тысяча вопросов. Не могу же я позволить ей увидеть себя в таком состоянии!

Через пару секунд мама тихонько постучала в дверь.

— Стив, ты там? Что ты делаешь?

— Я… ничего.

— Ну, так можно войти? Я тебе кое-что принесла.

— Не сейчас, — просипел я.

Пожалуйста, не открывай дверь, молил я её про себя. Ради бога, не входи в комнату!

— Стив, что с тобой, почему у тебя такой голос? — удивилась мама. — Что случилось?

— Э-э-э… — Думай, Стив, думай! — Пустяки, горло немного того…

— Пусти меня, я посмотрю. Уж не заболел ли ты?

Вижу, ручка в двери поворачивается.

— Нет! — закричал я, прижимаясь к двери.

— Уж не болен ли ты?

— Я что-то не очень хорошо себя чувствую, мама, — бормочу я старческим скрипучим голосом. — Пожалуй, прилягу. Я спущусь позже, ладно?

А сам глаз не отрываю от ручки. Слышу только её дыхание с той стороны.

— Стив, а я принесла тебе твоё любимое печенье. Съешь, и станет лучше!

У меня слюнки потекли. Я представил своё любимое печенье, облитое шоколадной глазурью с одной стороны и ванильной с другой. Вкуснятина!

— Чуть позже, ладно? — чуть не плача, пробормотал я. — Мне действительно что-то не по себе. В висках стреляет. Всё тело ломит. Я прямо на ногах не держусь.

— Позову тебя, когда ужин будет готов, — обиженно проговорила мама.

Я прислушался к её удаляющимся шагам. Потом побрёл к кровати и с трудом присел на краешек, словно мне было действительно сто лет. «Что же дальше?» — спрашивал я себя, прижимая дрожащие ладони к морщинистым щекам. — Как снять эту чёртову маску?»

Глаза горят, словно в них песок насыпали. Прикрыв веки, я стал думать. Сижу я так, и вдруг в сознании всплывает лицо Карли Бет.

Эврика! Вот кто мне нужен. Карли Бет поможет мне. Только она, и никто на всём белом свете.

В прошлом году на Хэллоуин у Карли Бет была маска из того же магазинчика. Чем чёрт не шутит, а вдруг и с ней стряслась такая же история? Может, и её маска приросла к ней и изменила её. Но она ведь как-то умудрилась снять её. Она посоветует мне, как освободиться от этого наказания.

Телефон стоял около компьютера на столе. Обычно это три шага от кровати. Раз и дотянулся. Но я добирался до телефона добрые полчаса. Минуты три — не меньше, кряхтя и охая, хватаясь за поясницу при каждом движении, вставал с кровати. Минут пять, шаркая непослушными ногами, ковылял к столу. Когда, с горем пополам, добрался, то в полном изнеможении рухнул в кресло. Из последних сил дотянулся до трубки и кое-как набрал номер Карли Бет.

Так дальше не пойдёт, подумал я. Карли Бет должна выручить меня. Должна же она знать, как снять треклятую маску.

На третий звонок трубку взял отец Карли Бет:

— Алло?

— Хи… кхе… будьте добры Карли Бет, — кое-как прошамкал я.

Молчание. Затем:

— Кто это? — Мистер Калдуэл был явно растерян.

— Это я, — отвечаю. — Карли Бет дома?

— Это кто-то из учителей? — переспросил он.

— Да нет. Это я, Стив…

— Прошу прощения, сэр, но я плохо вас слышу. Говорите громче. Зачем вам моя дочь? Может, вы скажете мне.

— Нет… мне нужна Карли Бет…

Я слышал, как мистер Калдуэл тихо говорил кому-то:

— Там какой-то старик спрашивает Карли Бет. Я с трудом понимаю, что он говорит. И не хочет говорить, кто он.