Дмитрий Щеглов - Праздник обжоры

— Может, собаки съели? — Она заглянула под стол: никого. И на улице в районе пятидесяти метров никого не было. Она удивленно посмотрела на меня с Данилой:

— Ребята, и вы все их съели?

— Он один, — я кивнул головой на Данилу.

Она заливисто расхохоталась и вдруг резко обо рвала смех. Затем сделала предложение Даниле:

— Заходи иногда, я тебе обеспечу клиентов, будешь на спор есть.

Данила чуть не расцеловал ее на прощанье. В это время подкатил на «Мерседесе» Горилла и припарковал свою машину рядом с джипом Хвата. «Пусть теперь дожидаются, пока им сделают очередную порцию», — подумал я со злорадством. Хоть здесь мы бандитов уели, вернее, один Данила уел. Нагруженные четырнадцатью коробками с тортами, мы держали путь к нему домой. Там можно спокойно поговорить. Бабка была в больнице. Коза под присмотром покровителя животных. Лучшего места не найдешь. И Настя сидела на лавке у ворот.

Пока Данила таскал торты в прохладный погреб, я рассказывал Насте о нашей поездке. Опустив неинтересные подробности, я описал, как мы краем глаза подглядели выгрузку большой партии наркотиков, доставленных узбеком в Москву. Как вычислили пароль, по которому в фирменном магазине отпускали наркотик более мелкими партиями. Двумя мазками я обрисовал героическую борьбу Данилы с бомжем Кузьмой. Настя хохотала. К нам присоединился Данила. Сжато, уже обоим, я рассказал остальную часть наших приключений, как мы вместе с Хватом привезли в наш городок партию наркотиков и передали их невесте Гориллы.

— Почему ты раньше не намекнул мне, — взвился с места Данила, — я бы ее поганые хинкали и в рот не взял.

— Вот поэтому и не рассказал, готовить тебе обеды дома некому, а она хоть одно доброе дело сделала — накормила тебя.

— Да, ничего вкуснее я еще не ел.

— А что за прибор лежит у коробке из-под «Птичьего молока»? — спросила Настя.

— Суперсекретная разработка одного инженера с Урала. Попала случайно в бандитские руки. А мы ее реквизировали.

— А может быть, ее сдать куда следует?

— Пока нельзя, американцам по дешевке продадут, — важно сказал Данила.

Так решилась судьба чудодейственного прибора. Валяться ему теперь где-нибудь в сарае до лучших времен.

Дальше мы стали думать, как поступить с наркотиками, завезенными в наш городишко.

— Сдать их всех в милицию, — предложила Настя.

— Как ты их сдашь? — возразил я. — Хват откажется, скажет, что он, мол, ни ухом ни рылом не вписывается в бандитский ряд. У него вполне респектабельное дело — телекомпания.

— Ну хорошо, тогда эта деловая Нинэль пусть загремит, а то очень важничает, — не успокаивалась Настя.

И Нинэль отопрется, свалит все на дурака Гориллу. — Как адвокат на суде, я отбивал атаки моих друзей. — Она даже не жена ему. Все, что найдут у Гориллы в ресторане или дома, припишут этому влюбленному павлину. А у него сейчас помутнение в мозгах. Он все грехи возьмет на себя, лишь бы его ненаглядной Нинэль было хорошо.

И тут с инициативой вылез вперед Данила:

— Я предлагаю подождать до свадьбы, остался один день. Все равно в этот день Нинэль не будет распространять наркотики, мы сами об этом своими ушами слышали. Где она их спрятала, мы теперь знаем, так что дело техники уничтожить их. Времени будет достаточно. Пока они поедут в загс, пока будут фотографироваться, мы в это время что-нибудь придумаем.

На этом варианте борьбы с местной наркомафией мы пока и остановились. Остался у нас и третий вопрос, самый существенный. Спасение Данилиной бабки от долговой ямы.

— Посчитаем затраты, — предложил я друзьям, — в минусе у нас полторы тысячи рублей, которые мы истратили на пятнадцать тортов, и сто рублей дорога. Итого мы истратили тысячу шестьсот рублей.

Я, как начинающий бухгалтер, стал подбивать баланс:

— А в плюсе у нас выручка от Нинэль за пять тортов, равная пятистам рублям, и тысяча сто рублей, полученные от Фитиля за место для мойки машин. Значит, наши затраты равны нашей выручке. В подвале у нас лежат еще четырнадцать нереализованных тортов. Вся выручка от них будет являться нашей чистой прибылью и пойдет на погашение долга Данилиной бабушки. Согласны?

Ты как заправский спекулянт ориентируешься в цифрах, — с удивлением заметила Настя.

— Раньше спекулянт, а нынче уважаемый член общества, бизнесмен, — поправил ее я.

Мои друзья сидели и внимательно меня слушали. Не знали же они, что у нас в бывшем дворце пионеров открылся кружок маркетинга и дилинга, и я сдуру на него два раза ходил.