Курт Воннегут - Между временем и Тимбукту, или «Прометей-5»

Гитлер:Я смерть, я конец всего. (В сторону, самому себе.) И всегда был им. (Обращаясь к Стони.) Когда я всем этим людям скажу волшебное слово, они исчезнут навсегда. Потом я скажу волшебное слово тебе, и ты тоже исчезнешь, чтобы никогда не появиться вновь. (Обращаясь к толпе наводящим страх голосом.) Нет рая! Когда вы умираете, вы умираете. Вот и все. Нет ни загробной жизни…

Треть толпы исчезает.

Ни теней!

Еще треть толпы исчезает.

Ни очертаний!

Остаются только Стони и Ванда Джун.

Станьте червями, глупцы!

Ванда Джун (жалобно): Червями?

Гитлер:Червями, мое светловолосое тевтонское дитя.

Ванда Джун (грустно): До свидания.

Гитлер:До свидания! Остался только один этот тип.

Стони (отчасти себе самому, вдруг прозрев): Смерть в замкнутом пространстве.

Гитлер (приходя в ярость от неповиновения): Это что такое?

Стони (поднося к голове руку): Здесь все смешалось… ты… они… все это… Служба контроля… луна, солнце, звезды. (Обретает уверенность и силу.) Я заставлю тебя исчезнуть.

Гитлер (пугается, но не подает виду даже самому себе): Интересно, каким образом?

Стони (склоняет голову, трясет ею, осваиваясь с новой могучей силой, которую он только что осознал в себе). Вот здесь! Мне поможет то, что здесь! (Высоко поднимает голову.) Загробная жизнь существует, если мы создаем ее здесь. Здесь я могу создать все, что захочу… (намекая на смерть Гитлера) или уничтожить все, что захочу.

Стони и Гитлер становятся друг против друга, как борцы.

Гитлер (с издевкой): Жизнь против смерти?

Стони:Смерть против… творческой мысли.

Гитлер (внезапно делает магические пассы, не касаясь Стони, закрыв глаза, стараясь со всей данной ему силой уничтожить врага): Исчезни! Исчезни! Исчезни!

Стони корчится, падает на колени, поднимается, во что бы то ни стало старается не поддаваться. Гитлер открывает глаза и, увидев, что Стони уцелел, превращается в оплывшего старика, каким он был в конце второй мировой войны.

Кончено!

Стони (с мягким, точным жестом, тихо): Исчезни. Гитлер исчезает.

Стони (выбирается из могилы на кладбище в Бруклине. Читает эпитафию на памятнике): «Стони Стивенсон, астронавт. Все идет хорошо, неполадок нет». Я счастлив. Счастлив, восставший из праха.

Голос Боконона:Смотрите, сколь изумительно деяние Господне!

Стони (он один слышит голос Боконона): Прекрасный путь, Господи. Воистину, не сам я проделал его. Что я в сравнении с тобой?

Голос Боконона:Если хочешь почувствовать в себе больше величия, вспомни, что праху даже не пришло в голову приподняться и оглядеться вокруг.

Стони (встает, очищает комбинезон от земли): Я столько видел, а прочие не видели почти ничего.

Идет от могилы к человеку с сенокосилкой. Громче слышен шум сенокосилки, затем он стихает.

(Указывая через плечо на свою могилу.) Там есть памятник…

Садовник с кладбища:Памятник! Да мало ли их здесь!

Стони:На нем написано: «Стони Стивенсон, астронавт».

Садовник с кладбища:Самого-то Стивенсона, конечно, там нет. Камень поставила его мать. Он пропал в космосе или во времени. Неизвестно где.

Стони:Ясно. Там, на камне, написано…

Садовник с кладбища:«Все идет хорошо, неполадок нет».

Стони кивает.

Я думал, про это все знают.

Стони:Я надолго уезжал.

Садовник с кладбища:Его капсула упала в Тихий океан, прямо в назначенное место. Но, когда ее открыли, в ней никого не было. Только лежала записка с теми словами, которые ты видел на камне.

Стони:Спасибо.

Садовник с кладбища:Всегда рад.

Заводит свою сенокосилку. Стони идет по кладбищу.