Дик Фрэнсис - В мышеловке

В Йоркшире я пробыл неделю, увековечивая старого терпеливого скакуна, а потом вернулся в свою квартиру неподалеку от аэропорта Хитроу, прихватив с собой картину, чтобы завершить ее.

Сытый рисованием по самую завязку, я бросил все и подался на скачки.

Скачки в Пламптоне, прилив знакомого возбуждения при виде плавных движений скакунов. Картины никогда точно не передадут их грациозность, никогда.

Мне самому всю жизнь хотелось принять участие в скачках, но не хватало куража или, может быть, выдержки. Как и Дональд, мой отец владел предприятием средней руки, он проводил аукционы в Суссексе. Подростком я мог часами наблюдать, как выезжают лошадей, а в шесть лет стал рисовать их. Иногда тетка после долгих упрашиваний милостиво разрешала мне покататься на пони — своего у меня никогда не было. Хорошо помню этот час блаженства. Потом была учеба в художественном колледже — хорошее время. Но в двадцать два года я потерял родителей, и мне пришлось самому зарабатывать себе на жизнь.

На нашей улице размещалась контора по торговле недвижимостью, и я долго работал в ней.

Казалось, добрая половина художников-анималистов, рисующих лошадей, съехалась сегодня в Пламптон. Да и неудивительно, поскольку здесь впервые в новом сезоне должен был появиться «Большой Национальный призер». Естественно, картина с названием «Большой Национальный призер на старте» имеет намного больше шансов быть проданной, чем если бы она называлась просто «Один из участников состязаний в Пламптоне перед заездом». Меркантильные соображения вынуждают будущих Рембрандтов считаться с рыночной конъюнктурой.

— Тодд?! — крикнул кто-то мне в ухо. — Ты же должен мне пятнадцать фунтов!

— А черта лысого не хочешь? — спросил я.

— Ведь ты сказал, что Размах будет фаворитом в Аскоте.

— Не живи чужим умом.

Билл Пайл засмеялся и похлопал меня по плечу. Он считал всех знакомых своими закадычными друзьями, бурно приветствовал их при встрече, любил выпить за чужой счет и смертельно всем надоедал. Бог знает сколько раз я встречал Билли на скачках, но так и не смог придумать, как избавиться от него, не прибегая к грубости. Обычные отказы отскакивали от него, как ртуть от стекла, и со временем я пришел к выводу, что проще всего сразу выпить с ним, чем целый день избегать.

Итак, я ждал, когда он произнесет свою традиционную фразу: «Пропустим по одной?»

— Пропустим по одной? — предложил он.

— Э-э… конечно, — покорно согласился я.

— Твой отец никогда бы не простил мне, если бы я не заботился о тебе. — Это тоже была его традиционная фраза. Я знал, что им приходилось встречаться по делам, но подозревал, что дружбу Билли выдумал уже после смерти моего отца.

— Идем!

Я наперед знал всю последующую процедуру. Он вроде бы неожиданно встретит в баре свою тетушку Сал, и я должен буду заказывать выпивку для них обоих.

— О-о! Да здесь тетушка Сал! — объявил Билл, заходя в бар. — Сюрприз!..

Тетушка Сал в свои семьдесят с хвостиком была завзятой болельщицей — с вечной сигаретой в углу рта и с книжечкой-расписанием соревнований, раскрытой на предстоящем заезде.

— Хэлло, миссис Сал!

— Что? А-а… Как поживаете? Вы что-нибудь знаете о заезде в два тридцать?

— К сожалению, нет.

— Ага… — Она заглянула в расписание. — Тритопс прошел взвешивание, но как у него с ногой? — Она подняла глаза и свободной рукой подтолкнула племянника, который никак не мог дозваться официанта. — Билли, закажи что-нибудь для мисс Метьюз!

— Для кого?

— Для Метьюз. Что ты пьешь, Мейзи? — повернулась она к полной пожилой женщине.

— Джин с тоником, спасибо!

— Понял, Билли? Двойное бренди и имбирную настойку для меня и джин с тоником для миссис Мейзи.

Одежда на миссис Мейзи была новая и дорогая. От покрытых лаком волос до сумочки из крокодиловой кожи и отделанных золотом туфель — все кричало, что это мешок с деньгами. На руке, в которой она держала бокал, искрилось кольцо с опалом, обрамленным бриллиантами. Ее умело накрашенное лицо не выражало особой радости.

— Как поживаете? — учтиво спросил я.

— Что? — переспросила тетушка Сал. — О-о, Мейзи, знакомься. Это Чарльз Тодд. Что вы думаете о Тритопсе, Чарльз?

Тетушка Сал озабоченно заглянула в книжечку, а Билли раздал напитки.

— Ваше здоровье! — без особого энтузиазма произнесла Мейзи Метьюз.

— До дна, — отозвался Билли.

— Мейзи немного не повезло, — с сочувствием заявила тетушка Сал.

— Не на того поставила? — усмехнулся Билли.