Анонимный автор - Молчание Апостола

Повозки же для тела Христова и женщин, тело сопровождавших, и волов, и мулов привели слуги Иосифовы. И я, Иоанн, был в походе сем, до последней минуты, до того, как завален был камнем вход во Гроб. Что и свидетельствую пред вами, возлюбленные мои».

Артур сидел, боясь вздохнуть. Джеймс тоже застыл с бокалом в руке. Эли снова откашлялась и продолжала:

«Но должно мне добавить и еще нечто к вашему разумению, однако основанием сему будет не свидетельство мое, но откровение, мне данное. Предстоит у Вифлеема восстать граду великому, с капищами языческими. Однако ж волею и трудами благочестивой и Христолюбивой монархини капища низринуты будут, и Гроб Господень предстанет пред человеками – до Второго Пришествия Господа нашего. И град новый Иерусалимом наречется».

«Случится сие уже не при жизни моей или вашей, но в течение жизней пяти поколений будет по сему. Я же призываю вас, познавши истину о Гробе Господнем и о грядущем земном Иерусалиме, хранить истину сию в тайне. Да ляжет печать молчания на уста ваши».

Артур с шумом выдохнул и ошарашенно мотнул головой.

– Вот и ответ, Эли, – сдавленным голосом проговорил он. – Гроб Господень там же, где он и был некогда, и где находится сейчас. Голгофа, однако, по-прежнему стоит там, где и стояла она два тысячелетия назад, вблизи от исчезнувших стен града Иерусалима. Среди окружающих ее холмов на плато у Галилейского моря .

– Подбрось-ка еще пару поленьев в камин, Джеймс, будь любезен, – погасив сигарету о донышко хрустальной пепельницы, произнес сэр Артур. – Вечер сегодня донельзя промозглый. Календарь гласит, что за окном октябрь, но мои сорокалетние кости хором клянутся, что на дворе февраль.

– Лондон, сэр, – заметил на это дворецкий, шевеля поленья в камине.

– Да уж безусловно не Париж, – откликнулась Эли, вытянувшаяся вдоль дивана и положившая голову на бедра МакГрегора. Он провел растопыренными пальцами по ее волосам и заметил:

– Бывали мы в ваших Парижах. Тоже климат не подарок. Завидовать особо нечему.

– Конечно, – оживилась Эли, поднимаясь с дивана. – То ли дело солнечный Эдинбург!

– Или солнечный Глазго, – хохотнул Артур.

– А что, есть и такой? – поинтересовался дворецкий.

– Может и есть, – со вздохом ответил МакГрегор, – но не на этой планете.

За окном не в первый уже раз за вечер раздался рокот вертолета.

– Что с ними сегодня? – раздраженно вопросил Артур. – Разлетались, как на воздушном параде.

– Беда в том, сэр, – откликнулся дворецкий, – что копперам выделяют слишком много денег. Вот в чем беда. Отсюда и все эти игрушки: вертолеты, броневики, автоматы. Я уж не говорю об электрошокерах.

– Джеймс, тебе просто необходимо баллотироваться в Палату Общин, – заявил Артур. – Ты бы нашел способ выправить бюджет.

– Да уж поверьте, сэр, – начал было Робертсон, но в этот момент раздался звук колокольчика в прихожей. – Прошу прощения, сэр. Пойду взгляну. Вы дома?

– Я дома? – переспросил Артур у Эли.

– Как для кого, – улыбаясь, ответила она.

– Вот тебе и ответ, старина, – подвел черту МакГрегор.

– Да уж, конкретнее не бывает, – ответствовал Джеймс, спускаясь по лестнице. Колокольчик снова дернулся. – Бегу, бегу. Терпение, господа.

Робертсон открыл входную дверь. На пороге стоял невысокий – пяти с половиной футов ростом – монах, в коричневом монашеском одеянии и с капюшоном, в тени которого лицо было невозможно рассмотреть.

– Кого и чего ты ищешь в этот час, достойный брат? – поинтересовался Джеймс, не без удивления заметив, что на улице нет ни одного автомобиля. Впрочем, тише от этого не стало: полицейский вертолет, весь вечер гонявший туда и сюда, сейчас завис почти над самым особняком МакГрегора.

– Я хотел бы говорить, если это возможно, с баронетом МакГрегором, – сказал монах с ощутимым акцентом.

– Кто его спрашивает?

– Смиренный монах Хорхе, – прозвучало в ответ.

Голос выдавал в монахе не только иностранца, но и человека весьма преклонных лет. Втянув ноздрями висевшую в холодном воздухе морось, Робертсон открыл дверь шире и сделал приглашающий жест:

– Пройдите в прихожую, достойный брат, – после чего двинулся вверх по лестнице, чтобы доложить хозяину о не совсем обычном госте. И едва не остолбенел, услышав за спиной:

– Благодарю вас, брат мой Джеймс.

Артур по лицу дворецкого понял, что произошло нечто, поставившее даже находчивого Джеймса в тупик.

– Что там? – коротко спросил он.