Нэнси Розенберг - Месть

— Знаешь, Джон, у вас с Шейной плохая память. Я пропустила только одну игру.

Она дала отбой и на несколько кратких секунд уронила голову на руки. Она перебрала папки, стоявшие на этажерке. К четырем часам следующего дня ей надо успеть рассмотреть и подписать к производству семь дел. Сама она одновременно вела три дела и только сейчас поняла, что драгоценное время утекает безвозвратно между пальцами. Она посмотрела на фотографию, стоявшую на столе. С нее загадочно улыбалась Шейна. Тут Лили заметила, что в дверях стоит Кэрол Абрамс. Интересно, и долго она там торчит?

— Мне надо поговорить с вами о деле Лопес — Макдональд. Но время терпит. Это можно и отложить. — Она говорила, медленно роняя слова, глядя в пол и переминаясь с нога на ногу. — Я не собиралась врываться к вам, но дверь была открыта.

Так она слышала весь ее разговор с Джоном! Лили изобразила на лице слабое подобие улыбки.

— Давайте договоримся на завтра, ровно на девять часов. Мы обе будем со свежими силами.

— В девять у меня опознание, а вот в десять будет в самый раз.

Она сделала паузу, в воздухе повисло неловкое молчание, глаза Кэрол продолжали внимательно изучать Лили.

— Вы знаете, мы иногда должны позволить себе ленч, если, конечно, есть время. У меня двое детей — десяти и четырнадцати лет. Иногда бывает тяжело, по-настоящему тяжело. Вы понимаете, что я имею в виду?

Лили сравнила себя с Кэрол. К концу рабочего дня она была оживлена, свежа и красива. Каждый волос на белокурой головке аккуратно уложен, на платье ни единой морщинки, на губах ровным слоем лежала яркая светло-розовая помада. С трудом верилось, что Кэрол бывает когда-нибудь тяжело, если она ухитряется так хорошо выглядеть на работе. Лили провела языком по потрескавшимся сухим губам.

— Может, они допустили ошибку, Кэрол. Им надо было дать это место не мне, а вам.

Кэрол улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Ну нет. Это место прямо создано для вас. Кстати, лично я думаю, что вы будете лучшим начальником нашего отдела. А вы как думали? — Она подмигнула и вышла из кабинета.

Когда несколько часов спустя Лили вышла из здания управления, два тяжелых кейса оттягивали ей руки. Солнце садилось, и на улице стало прохладно. Она чувствовала, как холодный ветерок проникает сквозь тонкий шелк ее платья. Подбежав к своей красной «хонде», она подняла руку и посмотрела на часы. Ей придется поспешить, чтобы застать Шейну на стадионе. Матч уже начался. Лили со стуком поставила оба кейса на землю и начала на ощупь рыться в сумочке в поисках ключей, ожидая, когда ее пальцы натолкнутся на металлический их холод. Она высыпала все содержимое сумочки на капот машины, и ключи с железным звоном стукнулись о металл кузова. Соскочив с покатой поверхности на землю, упали и ключи, и губная помада, и счет за телефон, который она до сих пор не удосужилась оплатить. Ветерок поднял в воздух конверт со счетом, и Лили пришлось пробежаться, чтобы поймать его.

Усевшись на место водителя, она увидела, что оставила на капоте весь мусор, который высыпала из сумочки. Лили решила, что не станет его собирать, а возьмет и поедет, и пусть все это барахло падает на асфальт, все равно его давно пора было выкидывать. Потом она немного поразмышляла и решила все же собрать бумажки, видимо, по тем же причинам, впрочем, ей неведомым, по которым она до сих пор их не выбросила. Ладонью она сгребла в сумочку старые карточки, билетики и квитанции, сделав исключение только для маленького клочка бумаги — листочка с телефонами, которые дал ей сегодня Ричард. Она пальцами бережно разгладила листок, наслаждаясь от того, что прикасалась к тому, к чему прикасался сегодня он. Она сложила бумажку, как складывают студенты шпаргалки, которые они приносят в экзаменационную аудиторию, и положила ее в чековую книжку. В ее жизнь ворвалось что-то новое. Она знала, что уже не станет прежней, такой, какой была до сих пор. Она твердо знала это и хорошо чувствовала. Вокруг нее и в ней самой что-то вибрировало и дрожало. Это было похоже на белый шум, который они использовали на службе, чтобы заглушить звуки, доносящиеся из кабинетов. Сев в машину, она включила печку. В салоне было около двадцати градусов, но Лили колотило от озноба.

Он возбужденно хохотал, глядя, как она носится по автомобильной стоянке и роется в сумочке в поисках ключей. В безудержном восторге он хлопнул ладонями по стеклу, оставив на нем отпечатки пальцев. Никогда он не оставлял отпечатков пальцев, никогда не дотрагивался до предметов, до которых нельзя было дотрагиваться, когда он попадал в места, где не должен был находиться. А он частенько попадал в такие места.