Элиз Тайтл - Ромео

Автомобиль заглох у самых ворот кладбища, прямо перед выездом на двухрядное шоссе. На приборной панели горела лампочка — индикатор уровня масла. Еще неделю назад Аллегро обратил внимание на то, что масло на исходе. Хотел ведь подлить пару кварт, пока не полетел двигатель. Но, как всегда, забыл. Голова не тем забита.

— Проклятье. — Он уже подумал, что дело дрянь, когда вдруг с третьей попытки ему все-таки удалось завести мотор. Масляный индикатор погас. Аллегро выжал поршень до отказа, и автомобиль, взвизгнув на повороте, вырвался на дорогу.

— Она держалась молодцом, — заметил Вагнер, накидывая ремень безопасности.

Аллегро не стал пристегиваться. Ремень на водительском сиденье вот уже года два как бездействовал. Аллегро относился к этому философски, считая: чему быть — того не миновать. Опасностей в жизни вполне хватало.

— Да. Крепкий орешек. — Он знал, что Вагнер говорит о Саре.

Нетвердой рукой Вагнер зажег сигарету и задумчиво посмотрел на коллегу.

— У нее есть свои слабости. — Как будто не у всех они были.

Аллегро, не снижая скорости, вырулил на свободную левую полосу, даже не удосужившись сигнализировать о своем маневре, за что и удостоился сердитого гудка от водителя, которого он подрезал.

— Да уж.

— Ты, должно быть, вспомнил о ней? — после короткой паузы спросил Вагнер.

— О ком? — На этот раз Аллегро не был уверен в том, что Вагнер имеет в виду Мелани или Сару. Они обе не шли у него из головы.

Вагнер глубоко затянулся сигаретой.

— Твоя… жена. Грейс.

Мускул дрогнул на щеке Аллегро.

— Извини, — поспешно произнес Вагнер. — Я знаю, ты не любишь говорить на эту тему. Я просто подумал… послушай, Джон, я знаю, тебе в последнее время пришлось туго. Сначала — смерть жены, а теперь… я знаю, она что-то значила для тебя. Мелани.

Аллегро смотрел прямо перед собой, управляя машиной на автопилоте. Мысли о Грейс не покидали его в течение всего дня. Впрочем, сегодняшний день не был исключением. Еще при жизни Грейс преследовала его денно и нощно. Иногда его выручал алкоголь, но чаще и это не помогало избавиться от докучливой экс-супруги.

Как-то случилась короткая передышка. С середины февраля до конца марта, пока она лечилась в Беркли. О, эти блаженные дни и ночи без ее настойчивых звонков, которые приводили его в бешенство, без спонтанных визитов в любое время суток. Ну, хорошо, возможно, «блаженные» — это слишком громко сказано. Но, во всяком случае, в эти дни он явно чувствовал себя спокойнее. И ощущение собственной вины притуплялось.

Логическая развязка пришлась на тот день, когда он поехал забирать ее из клиники. Несмотря на упорные рекомендации врачей продолжить курс лечения, Грейс наотрез отказалась от дальнейшего пребывания в Беркли. Заявила, что с нее довольно. Собиралась отправиться на реабилитацию на Гавайи.

У нее легкий маниакальный всплеск, но это лучше, нежели депрессия. Она предупреждает его, где остановится, чтобы при желании он мог с ней связаться. Он говорит, что непременно это сделает. Он лжет и знает, что и для нее это не секрет. Это тоже своего рода игра.

На следующее утро, когда он приходит на работу, Вагнер выкладывает ему страшную новость. Тело Грейс обнаружила ее помощница по хозяйству. На аллее.

— Она, должно быть… упала… из окна. Я сожалею. Искренне сожалею, Джон, — говорит Вагнер.

Он молчит. Просто ждет, думая о двойном «Джим Бим», который он осушит, когда войдет в бар, что напротив.

На дознании смерть Грейс трактуют как самоубийство. Хотя она и не оставила никакой записки. Хотя в ее сумочке и нашли авиабилет и бронь на гостиницу. Медицинские заключения группы психиатров, в числе которых была и доктор Мелани Розен, подтвердили наличие у пациентки суицидальной мании, которая проявлялась в неоднократных попытках самоубийства, на почве смерти сына. Дело закрыто за отсутствием состава преступления.

— Как ты думаешь, наш герой был там? — выпустив облако дыма, спросил Вагнер, отвлекая Аллегро от меланхолических воспоминаний.

Аллегро хрипло рассмеялся.

— А медведи гадят в лесу?

— Перри? — гнул свое Вагнер.

— Не знаю.

— Думаешь, он… трахал ее?

— Я похож на ясновидящего? — проворчал Аллегро. Потом взглянул на партнера: — Извини.

— Да ладно, — улыбнулся Вагнер. — Черт, я бы сейчас не отказался от выпивки.

Аллегро расхохотался.

— Оказывается, ты у нас ясновидящий.

— Так как насчет моего предложения?